31.08.2009 в 20:21
Пишет Kalahari:Автор: Kalahari
Бета: Satu Basta
Гамма: Satsumu_Anoho
Название: Ива
Статус: закончен
Размер: ваншот
Жанр: Романтика, чуть-чуть ангста
Пейринг: Наруто/Гаара
Рейтинг: R
Размещение: только с разрешения автора
Предупреждения: слэш, ООС, куда ж без него
Саммари: обычное старое дерево, но и оно может сыграть важную роль в чьей-то жизни
От автора: флэшбек курсивом.
Дисклеймер: герои и вселенная принадлежат Кишимото Масаши
читать дальшеДеревянный домик прятался в глухих лесах Страны Огня. Ровно на полпути между Скрытыми Деревнями двух стран: Страны Огня и Страны Ветра. Домик был маленький: четыре стены и крыша, дверь да большое окно. Обстановка внутри - проще некуда. Кровать, стол, два стула, на стене - полка с разными бытовыми мелочами. И все.
Но им хватало. Им никогда не мешало отсутствие удобств. Достаточно было того, что они могли встречаться в этом доме. В этой маленькой комнатке существовал совсем другой мир, отделенный толстыми бревнами стен от всего остального мира шиноби, от политики Суны и Конохи, от ежедневных обязанностей Каге, миссий, переговоров - от всего, чем была наполнена их жизнь каждый день. Здесь, внутри, не было ни Хокаге, ни Казекаге - были только Наруто и Гаара. И их маленький-мир-на-двоих.
Сейчас Наруто был один. Он сидел на подоконнике и задумчиво смотрел в окно, машинально болтая одной ногой. Ждал. За тонким, чуть дребезжащим стеклом чернильной лужей плескалась ночь. Глухая, бездушная, беззвездная. Думать ни о чем не хотелось, поэтому Наруто просто разглядывал старую иву, росшую прямо под окном. Толстый серый ствол, изрезанный глубокими морщинами, густая крона, вечно плачущие ветки. Узкие длинные листья создавали причудливый узор, почти полностью скрывая обзор на крыльцо дома. Над дверью висел фонарь, но даже его свет с трудом пробивался сквозь плотную завесу. Тускло-желтый свет, проходя сквозь сито густой листвы, менял цвет на изумрудно-зеленый, отчего ива казалась нереальной, от нее веяло призраками и мистикой. Казалось, еще мгновение, и она откроет глаза, вытянет из земли корни, подойдет прямо к замершему у окна Наруто. Узумаки почти ждал этого, несмотря на всю нелепость подобного ожидания, но в конце концов, это была не просто ива, не обычное дерево, каких в лесу тысячи. Эта ива была другом, почти членом семьи - слишком много значимых событий было с ней связано.
Именно здесь, у этого дерева, однажды столкнулись два Каге, когда в их головы одновременно пришла одна и та же мысль: "К черту все! Хочу к нему. Немедленно". Не сговариваясь, они тогда побросали все дела и под глупыми предлогами помчались в соседнюю страну. Просто чудо, что они не разминулись, ведь ива росла далеко в стороне от обычного маршрута шиноби. Но они встретились. Наверное, именно тогда они и решили, что это - Судьба.
Тогда они впервые занимались любовью. Не сексом, а именно любовью. Потому что всепоглощающая нежность и чувство, что врастаешь в плоть и кровь друг друга, растворяешься в другом настолько, что перестаешь ощущать себя отдельным организмом, когда пульс, дыхание и мысли - одни на двоих, это уже не секс, это - любовь.
После той встречи было еще много других. Мимолетных, почти случайных, долгих, тщательно спланированных. Когда они молча прятались от дождя на толстых нижних ветвях дерева, просто держась за руки. И когда почти меняли окружающий ландшафт, подчиняясь нахлынувшей страсти. Встречали закаты и рассветы. Любовались звездами. Потом был построен этот домик, как место только для них двоих, как символ, что один всегда будет ждать другого. Именно поэтому, если один из них ночевал в доме, над дверью всегда горел фонарь.
И именно здесь они впервые поссорились. Глупо, из-за пустяка.
Гаара ушел. И с этого дня все их общение сводилось к деловой переписке. Политика внешняя, политика внутренняя, экзамены, переговоры с Камнем… и ни слова лично друг другу.
Пять месяцев.
Наруто приходил каждый месяц, в условленное время. Ждал. Днем бесцельно бродил по окрестностям, ночью сидел на подоконнике и смотрел на иву. Спать в их общей постели он не мог. Слишком живо вставали в памяти воспоминания о проведенных вместе ночах. Казалось, простыни упрямо хранили запахи их разгоряченных тел, каждой своей складочкой напоминая: здесь он смял нас, сжимая пальцы от удовольствия, когда ты целовал его шею, а здесь ты сам оставил отметину - маленькое бурое пятнышко - кровь из прокушенной губы, а здесь уже вы оба - сплелись в такой невообразимый узел, что сбили комом всю постель. Подушка все еще цепко держалась за пару огненно-красных волосков, напоминая, что его голова покоилась именно на ней. Одеяло… оно было слишком тонким для одного и слишком теплым для двоих. Поэтому большей частью сиротливо валялось на полу или же скромно укрывало собой следы ночных безумств, но это не мешало ему напоминать все о том же. О том, что было, и чего уже не будет.
Наруто не мог спать. Не мог есть. Не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме своего упрямого Казекаге. Но ведь и сам он не менее упрям.
Из этого упрямства он не мог сделать первый шаг. Слова, брошенные в пылу ссоры, держали его крепче любых цепей: "Гаара, если ты сейчас уйдешь, я не приду мириться первым!"
Он ушел, и теперь Узумаки мог только ждать, бродить по окрестностям, зажигать вечерами фонарь, говорить с ивой, смотреть в окно и снова ждать. Замкнуть очередной круг.
Если завтра Гаара не появится, он уйдет домой, в Коноху, чтобы через месяц вернуться и ждать, ждать, ждать…
Вся жизнь превращалась в ожидание: ежедневное, приглушенно-тоскливое, разбавленное обязанностями и вынужденными встречами. Здесь, возле ивы, ожидание меняло характер, становясь обнаженно-острым, чистым, незамутненным ничем. Оно рвало сердце и вытягивало силы.
Фонарь качнулся, ива полыхнула зеленым переливчатым светом. "Ветер?" Наруто пристальнее вгляделся в кружевные очертания листьев. Каждый листочек казался вырезанным из черной глянцевой бумаги, накрепко приклеенным к стеклу, подсвеченному зеленым. Ива не шевелилась, замерла.
Узумаки медленно сполз с подоконника, распахнул дверь, прислушался. Тишина. Прислушался к себе - интуиция молчала. Ни следов чужой чакры, ни ощущения чьего-то присутствия или опасности. Все спокойно.
Наруто шагнул за порог. Вдохнул летние теплые запахи - пряные, чуть горьковатые - трав и прогретой за день земли. Положил руку на шершавый ствол дерева, провел ласково, обходя вокруг, цепляясь пальцами за неровности изрезанной временем коры. Искал на ощупь… где-то здесь… была надпись. Банальная такая, наивная…
Наруто сидел на толстом выпирающем корне ивы и снимал кунаем кору.
- Что делаешь? - Гаара вопросительно поднял бровь.
- Да так… - Наруто слегка смутился, - хочу оставить знак. Что-нибудь на память о нас с тобой.
- Зачем?
- Просто так.
Гаара встал в свою излюбленную позу, скрестив руки на груди, и молча стал наблюдать за действиями Узумаки. Тот продолжал методично счищать кору, добираясь до гладкой сердцевины. Когда свободного места оказалось достаточно, Наруто принялся выводить знакомые иероглифы их имен: "НА-РУ-ТО", а под ним "ГА-А-РА"
Гаара, все это время наблюдавший за кунаем, старательно снимавшим токую стружку, вычерчивающим узкие ложбинки, наклонился ближе и спросил:
- Ну и что это?
- Наши имена.
- А смысл?
Наруто хитро улыбнулся и добавил еще два знака. Получилось: " Наруто + Гаара =..."
- Не хочешь дописать? - продолжая улыбаться, спросил Узумаки.
- Нет, - отрезал Казекаге, - глупости все это.
Тогда надпись так и осталась незаконченной. Более того, именно из-за нее они и поссорились. Как глупо!
Наруто наконец нащупал пальцами сначала гладкий участок на стволе ивы, потом знакомые черточки иероглифов. Пробежался чуткими подушечками по каждому, вспоминая. Но что это? Этого знака он не вырезал. В темноте ничего не было видно - свет фонаря сюда не попадал, а зеленоватое свечение вокруг ивы только отвлекало. На ощупь, снова на ощупь. Поперечная выемка, ямка, еще одна, еще, снова выемка, длиннее первой, загибающаяся по краям… это же…
Любовь. Наруто не мог не узнать знакомого кандзи. Слишком часто он обводил его пальцами, прочерчивал языком, смотрел, откидывая непослушные алые прядки. Аи. Любовь.
Он здесь. Все встало на свои места: и фонарь, качающийся в безветренную погоду, и интуиция, не чувствующая опасности.
- Гаара! - позвал Узумаки. - Я знаю, что ты здесь, может уже хватит играть в прятки.
В ответ - тишина, нарушаемая лишь шепотом листьев.
- Гаара… - неуверенно, вдруг ошибся, придумал… Нет, не мог ошибиться. Еще вчера на месте последнего иероглифа была гладкая поверхность дерева. Наруто точно это знал, ведь он приходил, чтобы стереть эту глупую надпись. Зачеркнуть, вычеркнуть. Он был готов изрезать ствол до сердцевины, лишь бы…
Рука не поднялась.
- Гаара! - отчаянно. По щеке скатилась соленая капля. Узумаки опустился на торчащий корень и закрыл лицо руками.
Что-то теплое мягкой струйкой скользнуло по ладоням. Шершавые, рассыпчатые прикосновения заставили убрать руки и поднять голову, встретиться взглядом с невозможной бирюзой его глаз.
- Гаара, - прохрипел блондин, - убери свой чертов песок. Песок послушно осыпался к ногам. Гаара не дал ему возможности отвернуться, обхватил лицо в свои ладони и начал торопливо покрывать поцелуями, бесконечно шепча: "Простипростипростипрости…"
Вся обида, заполнившая было душу, осыпАлась вместе с песком, отступала под натиском горячих нежных губ, растворялась в тихом шепоте.
Наруто взял руки Гаары в свои, чуть отстраняясь:
- Что все это значит?
- Люблю…
URL записиБета: Satu Basta
Гамма: Satsumu_Anoho
Название: Ива
Статус: закончен
Размер: ваншот
Жанр: Романтика, чуть-чуть ангста
Пейринг: Наруто/Гаара
Рейтинг: R
Размещение: только с разрешения автора
Предупреждения: слэш, ООС, куда ж без него
Саммари: обычное старое дерево, но и оно может сыграть важную роль в чьей-то жизни
От автора: флэшбек курсивом.
Дисклеймер: герои и вселенная принадлежат Кишимото Масаши
читать дальшеДеревянный домик прятался в глухих лесах Страны Огня. Ровно на полпути между Скрытыми Деревнями двух стран: Страны Огня и Страны Ветра. Домик был маленький: четыре стены и крыша, дверь да большое окно. Обстановка внутри - проще некуда. Кровать, стол, два стула, на стене - полка с разными бытовыми мелочами. И все.
Но им хватало. Им никогда не мешало отсутствие удобств. Достаточно было того, что они могли встречаться в этом доме. В этой маленькой комнатке существовал совсем другой мир, отделенный толстыми бревнами стен от всего остального мира шиноби, от политики Суны и Конохи, от ежедневных обязанностей Каге, миссий, переговоров - от всего, чем была наполнена их жизнь каждый день. Здесь, внутри, не было ни Хокаге, ни Казекаге - были только Наруто и Гаара. И их маленький-мир-на-двоих.
Сейчас Наруто был один. Он сидел на подоконнике и задумчиво смотрел в окно, машинально болтая одной ногой. Ждал. За тонким, чуть дребезжащим стеклом чернильной лужей плескалась ночь. Глухая, бездушная, беззвездная. Думать ни о чем не хотелось, поэтому Наруто просто разглядывал старую иву, росшую прямо под окном. Толстый серый ствол, изрезанный глубокими морщинами, густая крона, вечно плачущие ветки. Узкие длинные листья создавали причудливый узор, почти полностью скрывая обзор на крыльцо дома. Над дверью висел фонарь, но даже его свет с трудом пробивался сквозь плотную завесу. Тускло-желтый свет, проходя сквозь сито густой листвы, менял цвет на изумрудно-зеленый, отчего ива казалась нереальной, от нее веяло призраками и мистикой. Казалось, еще мгновение, и она откроет глаза, вытянет из земли корни, подойдет прямо к замершему у окна Наруто. Узумаки почти ждал этого, несмотря на всю нелепость подобного ожидания, но в конце концов, это была не просто ива, не обычное дерево, каких в лесу тысячи. Эта ива была другом, почти членом семьи - слишком много значимых событий было с ней связано.
Именно здесь, у этого дерева, однажды столкнулись два Каге, когда в их головы одновременно пришла одна и та же мысль: "К черту все! Хочу к нему. Немедленно". Не сговариваясь, они тогда побросали все дела и под глупыми предлогами помчались в соседнюю страну. Просто чудо, что они не разминулись, ведь ива росла далеко в стороне от обычного маршрута шиноби. Но они встретились. Наверное, именно тогда они и решили, что это - Судьба.
Тогда они впервые занимались любовью. Не сексом, а именно любовью. Потому что всепоглощающая нежность и чувство, что врастаешь в плоть и кровь друг друга, растворяешься в другом настолько, что перестаешь ощущать себя отдельным организмом, когда пульс, дыхание и мысли - одни на двоих, это уже не секс, это - любовь.
После той встречи было еще много других. Мимолетных, почти случайных, долгих, тщательно спланированных. Когда они молча прятались от дождя на толстых нижних ветвях дерева, просто держась за руки. И когда почти меняли окружающий ландшафт, подчиняясь нахлынувшей страсти. Встречали закаты и рассветы. Любовались звездами. Потом был построен этот домик, как место только для них двоих, как символ, что один всегда будет ждать другого. Именно поэтому, если один из них ночевал в доме, над дверью всегда горел фонарь.
И именно здесь они впервые поссорились. Глупо, из-за пустяка.
Гаара ушел. И с этого дня все их общение сводилось к деловой переписке. Политика внешняя, политика внутренняя, экзамены, переговоры с Камнем… и ни слова лично друг другу.
Пять месяцев.
Наруто приходил каждый месяц, в условленное время. Ждал. Днем бесцельно бродил по окрестностям, ночью сидел на подоконнике и смотрел на иву. Спать в их общей постели он не мог. Слишком живо вставали в памяти воспоминания о проведенных вместе ночах. Казалось, простыни упрямо хранили запахи их разгоряченных тел, каждой своей складочкой напоминая: здесь он смял нас, сжимая пальцы от удовольствия, когда ты целовал его шею, а здесь ты сам оставил отметину - маленькое бурое пятнышко - кровь из прокушенной губы, а здесь уже вы оба - сплелись в такой невообразимый узел, что сбили комом всю постель. Подушка все еще цепко держалась за пару огненно-красных волосков, напоминая, что его голова покоилась именно на ней. Одеяло… оно было слишком тонким для одного и слишком теплым для двоих. Поэтому большей частью сиротливо валялось на полу или же скромно укрывало собой следы ночных безумств, но это не мешало ему напоминать все о том же. О том, что было, и чего уже не будет.
Наруто не мог спать. Не мог есть. Не мог думать ни о чем и ни о ком, кроме своего упрямого Казекаге. Но ведь и сам он не менее упрям.
Из этого упрямства он не мог сделать первый шаг. Слова, брошенные в пылу ссоры, держали его крепче любых цепей: "Гаара, если ты сейчас уйдешь, я не приду мириться первым!"
Он ушел, и теперь Узумаки мог только ждать, бродить по окрестностям, зажигать вечерами фонарь, говорить с ивой, смотреть в окно и снова ждать. Замкнуть очередной круг.
Если завтра Гаара не появится, он уйдет домой, в Коноху, чтобы через месяц вернуться и ждать, ждать, ждать…
Вся жизнь превращалась в ожидание: ежедневное, приглушенно-тоскливое, разбавленное обязанностями и вынужденными встречами. Здесь, возле ивы, ожидание меняло характер, становясь обнаженно-острым, чистым, незамутненным ничем. Оно рвало сердце и вытягивало силы.
Фонарь качнулся, ива полыхнула зеленым переливчатым светом. "Ветер?" Наруто пристальнее вгляделся в кружевные очертания листьев. Каждый листочек казался вырезанным из черной глянцевой бумаги, накрепко приклеенным к стеклу, подсвеченному зеленым. Ива не шевелилась, замерла.
Узумаки медленно сполз с подоконника, распахнул дверь, прислушался. Тишина. Прислушался к себе - интуиция молчала. Ни следов чужой чакры, ни ощущения чьего-то присутствия или опасности. Все спокойно.
Наруто шагнул за порог. Вдохнул летние теплые запахи - пряные, чуть горьковатые - трав и прогретой за день земли. Положил руку на шершавый ствол дерева, провел ласково, обходя вокруг, цепляясь пальцами за неровности изрезанной временем коры. Искал на ощупь… где-то здесь… была надпись. Банальная такая, наивная…
Наруто сидел на толстом выпирающем корне ивы и снимал кунаем кору.
- Что делаешь? - Гаара вопросительно поднял бровь.
- Да так… - Наруто слегка смутился, - хочу оставить знак. Что-нибудь на память о нас с тобой.
- Зачем?
- Просто так.
Гаара встал в свою излюбленную позу, скрестив руки на груди, и молча стал наблюдать за действиями Узумаки. Тот продолжал методично счищать кору, добираясь до гладкой сердцевины. Когда свободного места оказалось достаточно, Наруто принялся выводить знакомые иероглифы их имен: "НА-РУ-ТО", а под ним "ГА-А-РА"
Гаара, все это время наблюдавший за кунаем, старательно снимавшим токую стружку, вычерчивающим узкие ложбинки, наклонился ближе и спросил:
- Ну и что это?
- Наши имена.
- А смысл?
Наруто хитро улыбнулся и добавил еще два знака. Получилось: " Наруто + Гаара =..."
- Не хочешь дописать? - продолжая улыбаться, спросил Узумаки.
- Нет, - отрезал Казекаге, - глупости все это.
Тогда надпись так и осталась незаконченной. Более того, именно из-за нее они и поссорились. Как глупо!
Наруто наконец нащупал пальцами сначала гладкий участок на стволе ивы, потом знакомые черточки иероглифов. Пробежался чуткими подушечками по каждому, вспоминая. Но что это? Этого знака он не вырезал. В темноте ничего не было видно - свет фонаря сюда не попадал, а зеленоватое свечение вокруг ивы только отвлекало. На ощупь, снова на ощупь. Поперечная выемка, ямка, еще одна, еще, снова выемка, длиннее первой, загибающаяся по краям… это же…
Любовь. Наруто не мог не узнать знакомого кандзи. Слишком часто он обводил его пальцами, прочерчивал языком, смотрел, откидывая непослушные алые прядки. Аи. Любовь.
Он здесь. Все встало на свои места: и фонарь, качающийся в безветренную погоду, и интуиция, не чувствующая опасности.
- Гаара! - позвал Узумаки. - Я знаю, что ты здесь, может уже хватит играть в прятки.
В ответ - тишина, нарушаемая лишь шепотом листьев.
- Гаара… - неуверенно, вдруг ошибся, придумал… Нет, не мог ошибиться. Еще вчера на месте последнего иероглифа была гладкая поверхность дерева. Наруто точно это знал, ведь он приходил, чтобы стереть эту глупую надпись. Зачеркнуть, вычеркнуть. Он был готов изрезать ствол до сердцевины, лишь бы…
Рука не поднялась.
- Гаара! - отчаянно. По щеке скатилась соленая капля. Узумаки опустился на торчащий корень и закрыл лицо руками.
Что-то теплое мягкой струйкой скользнуло по ладоням. Шершавые, рассыпчатые прикосновения заставили убрать руки и поднять голову, встретиться взглядом с невозможной бирюзой его глаз.
- Гаара, - прохрипел блондин, - убери свой чертов песок. Песок послушно осыпался к ногам. Гаара не дал ему возможности отвернуться, обхватил лицо в свои ладони и начал торопливо покрывать поцелуями, бесконечно шепча: "Простипростипростипрости…"
Вся обида, заполнившая было душу, осыпАлась вместе с песком, отступала под натиском горячих нежных губ, растворялась в тихом шепоте.
Наруто взял руки Гаары в свои, чуть отстраняясь:
- Что все это значит?
- Люблю…