[listja]

Название: Рана (Wound) (2 часть)
Автор: soulina
Бета: нет, поэтому могу быть стилистические недочеты и описки.
Пейринг: Саске/Хината
Жанр: романс-поединок
Рейтинг: хм... R
Дисклаймер: Масаши Кишимото
Предупреждения: ООС
Саммари: Давным-давно я обещала фик на картинку. Вспомнилось.

Саске метким ударом расколол камень надвое. Таким же ударом расколола его равнодушие она своей робкой улыбкой в минуты, когда они находили общие темы. Их было мало, но с каждым днем их было все больше и больше. Он любил слушать, как она рассказывает о том, как ухаживать за весенними цветами, чтобы они цвели и летом, как сохранить цвет старинных нарядов, как приветствовать гостей из разных стран. Она знала много рецептов, умела вышивать. В общем, была обычной девушкой из благородной семьи. Только ее тихий голос успокаивал его, хотя он не говорил об этом вслух. Когда он, еще сонный, открывал глаза и видел ее силуэт, то невольно вспоминал о детстве и о матери, которая всегда сидела с ним рядом, когда он засыпал. А еще она любила вышивать и молчать. Вот только мама не дрожала при звуках его голоса и не вздрагивала от малейшего шума.

- Я сам смогу идти дальше, - сказал он утром на третий день их путешествия в глубь лесов. Они шли по краю долины, постепенно приближаясь к цели – месту, где они смогут найти приют.

Приют… Дом. Тот дом, которого его лишили. Дом, в котором давно не зажигал никто огонь, ожидая его прихода, и не готовил ему обед. Он не хотел этого, но привык. Сильно привык. Опасно привык. Привык, что его ждет она.

Саске в этот момент опалил огнем рощу, вспомнив те минуты, которые выжгли в его памяти кандзи особого рода. Рисунок, прочерченный ее губами, касающимися его лба; рисунок, прорисованный пальцами рук, лечившими его раны; рисунок, сияющий светом ее глаз и ее слез. Саске казалось, что этот рисунок оставлен не только на его сердце, но и на его лбу, как у Гаары. Ведь он тоже не может спать по ночам, если не видит ее и не слышит сквозь сон ее дыхание. Внутри него просыпалось нечто чудовищное, неизвестное ему и ему не подчиняющееся, и это что-то слушалось только ее взгляда, как слушался Лис шарингана.

Размышления и тренировку прервал крик птицы, вспорхнувшей с ветки где-то недалеко. Учиха резко поднял голову, осознавая, что опасность близко. «Они пришли».

- Выходи. Я знаю, что ты рядом.

После небольшой паузы на поляне появилась фигура в белой маске, бесшумно скользнув с ветки большого кедра.
- Кажется, ты идешь на поправку, Саске? Я рад…
Учиха демонстративно пустил чидори в фигуру, хотя знал, что это бесполезно.
- Ты мне не рад. Странно, а раньше ведь ты был моим… союзником, - голос был издевательски мягок. Фигура играючи наклонилась чуть в сторону – молния прошла мимо.
- Раньше… ты использовал меня, - Саске нахмурился.
- Раньше… и ты пользовался моими услугами, - фигура приблизилась к дому.
- Не подходи к ней! – Саске не успел подавить в себе этот крик и сожалел об этом.
- К кому? Кто с тобой? Кажется, у тебя появилась подружка… - фигура задрожала от беззвучного смеха. – Забавно… А ты ей сказал, для чего она тебе? – голос стал угрожающе-тихим.
Саске молчал.
- Или вы еще не… - человек в маске напряженно вглядывался в лицо своего собеседника, но маска безразличия, давно привычная для Саске, опять вернулась на место.
- Это не твое дело. Уходи.
Саске смело повернулся спиной к врагу, зная, что удара не последует. Пока не последует.
- У тебя мало времени… Иначе ты опоздаешь.
Саске продолжал идти к дому.
- Кстати, я думаю, что она недурна в постели. Ты даже получишь удовольствие…
Саске старался думать о чем угодно, только не о словах, разящих его раненое сердце больнее самого острого меча.
- Она ведь тебе верит. И испытывает к тебе влечение…
Саске резко повернулся. На поляне никого не было. Только деревья пылали в отдалении, отражая его состояние. Учиха был подобен этому пылающему лесу. Его сжигали чувства.
***
Хината стояла у окна и безотрывно смотрела, как ветер трогает ветки деревьев, пригибая их к земле, подчиняя их своей воле и своим прихотям. Вот так пригибал ее своей волей этот человек, заставляя ее делать то, что совсем ей не было по душе. Заставлять? Или она сама хотела этого… Быть нужной кому-то, а не просто обязанной что-то делать, потому что она имеет обязательства перед семьей, перед родом, отцом…
Всю свою жизнь она выполняла свое предназначение не потому, что ей нравилось. Просто иначе не может быть. Идти против правил мог только Наруто. И разве что Саске. Но он шел не только против правил, но и против тех, кто был его семьей, пусть и не настоящей.
Эта ненастоящая семья любила его, а любил ли ее отец?
Девушка вспомнила, как зашла в богатые покои отца, куда раньше не смела заходить. Увидев спокойное и даже умиротворенное лицо Хьюга Хиаши, его дочь заплакала. Возможно, это был единственный раз, когда она увидела не главу клана, а просто своего отца, которого она потеряла. Ее сестра горделиво и спокойно стояла рядом, как и подобает представительнице правящего Дома, и с презрением смотрела на ее слезы. «Слабачка», - читалось в ее взгляде фамильных лилово-сиреневых глаз.
Отец погиб так, как и подобает умирать Хьюга – в окружении убитых им врагов. Именно тогда Хината поняла, что ее отец сам выполнял чью-то навязанную им в глубоком прошлом волю – волю его отца, волю семьи.
Несгибаемый, несомневающийся и чужой ей человек, который передал ей свое предназначение. Ханаби с завистью наблюдала за всей церемонией, знаменующей именование Хинаты главой рода.
- Неджи, ты бы хотел стать главой рода? – этот разговор был накануне церемонии. Хината стояла в торжественном облачении, со сложной прической, в которой блестели фамильные драгоценности. Неджи внимательно посмотрел на сестру, отметив, что эта одежда, прическа подчеркивают ее сан, но при этом он не видит прежнюю Хинату – скромную девушку, которая мужественно отстаивала себя во время боев, заданий. Одна.
Теперь ее будут защищать как самую большую ценность в семье. Теперь ей не надо биться за то, чтобы отстоять свое право быть куноичи. Теперь с ней он может быть только во время таких церемоний, и они никогда не смогут выйти один на один или бок о бок. Разве что в чрезвычайной ситуации.
- Нет, у меня свой Путь, Хината-сан. Как и вас свой, - он поклонился.
- Ты знаешь, почему я стала главой рода, - девушка с горечью отметила, что Неджи смотрит на нее отстраненно, как на чужого человека.
- Ханаби не может быть главой, - холодный тон и безразличие во взгляде Неджи сильно расстроили девушку. Она кивнула и быстро скрылась в темном уголке коридора. Ей очень хотелось заплакать. Неджи был единственным, кто ее мог понять…
Тихо плача, Хината не сразу поняла, что кто-то ее обнимает. Она замерла изумленная и даже прекратила плакать. Наследница и отныне глава рода Хьюга подняла голову и увидела сиреневые глаза с теплотой и грустью на нее смотрящие. Он крепко ее прижал, а потом прошептал: «Я буду с тобой. И я буду тебя защищать не как главу рода, а как Хинату. Я обещаю».
Через мгновение он исчез за поворотом, а Хината поняла, что он хотел сказать что-то другое… Но уже не сможет этого сказать никогда.

- Что ты делаешь? – резкий тон и грубость не смутили ее. Сиреневые глаза смотрела в черные, искрящиеся яростью и… страхом? Чего он боялся?
- Я думаю о своей семье, - тихо и с грустью промолвила она.
- Нет у тебя семьи, - прошипел он. – Как нет ее у меня. Лучше подумай, что мы будем сейчас есть. Запасы кончаются.
- Хорошо, Саске.
Хината повернулась в сторону кухни. Саске прижал ее к себе, обхватив ее талию.
- Ты думала о другом… - прошептал он ей. – Я не хочу, чтобы ты думала об этом человеке.
- Почему? – Хината недоуменно подняла брови, опустив вопрос: «Откуда ты знаешь, о ком я думала?»
- Я так хочу, - Саске нахмурился, опустив ответ: «Потому что ты только моя».

Хината осматривала провиант сосредоточенным взглядом хозяйки, которой надо прокормить семью во что бы то ни стало. Внимательно считая каждую порцию риса, количество муки, сушеной рыбы, Хината одновременно вспоминала лицо Саске, когда она сказала, что ей гораздо лучше…
«И ты будешь спать отдельно», - закончил он фразу.
Она кивнула, стыдливо спрятав глаза под отросшей челкой.
Они несколько дней спали в одной постели. Что бы сказал ее отец, узнав об этом? Что бы сказала ее сестра? Но главное, что бы сказал… Иногда, во сне, Саске поворачивался к ней лицом, а она прижималась к нему боком, инстинктивно стремясь к теплу, исходящему от соседа. Тогда она просыпалась в его объятиях, но тут же откатывалась, чтобы Учиха не подумал невесть что… Прогнать его с ее кровати было невозможно. Он с каменным выражением срывал одеяло с постели и ложился рядом, не обращая внимания на ее гневное лицо и возмущенные протесты. Саске поворачивался к ней спиной, а она – к нему. Но она чувствовала спиной жар его тела, в такие минуты ей хотелось прижаться к нему.
А однажды… она не откатилась.

Саске рубил дрова и пытался отогнать мысли о том, что эта ночь будет без нее. Ему доставляло удовольствие доводить ее настолько, что она начинала проявлять свой характер, выказывая свое недовольство или раздражение. Эта тихоня могла быть суровой и показывать в нужный момент свой характер. «Да будь ты хоть… - читалось в ее лиловых глазах, когда она смотрела на него в такие минуты. – Я не уступлю никогда».
Но она уступала. В редкие минуты сна, когда прижималась к нему, а потом отстранялась, чтобы он не видел. Но он все видел. Он ждал… И дождался. Вчера она осталась с ним. По своей воле. Сопела своим носом в его шею, а иногда и в щеку, когда она поворачивала голову в такт дыханию.
В тот момент ему захотелось прошептать что-то глупо-нежное, ласкающее слух, но отвратительно слащавое. Как их называют? Котята, щенята? Но она ему напоминала воробышка, отчаянно храброго и при этом беззащитного.
Дрова меж тем были наколоты все до единого. Что еще можно сделать, пока она не уснула? Тренироваться? Разве что крышу починить.

Легко запрыгнув на крышу, Саске осмотрел окрестности. Вдалеке он увидел костер. К черту крышу. Она не понадобится им.
- Мы уходим, - бросил на ходу он растерянной девушке, собирая вещевой мешок.
- Зачем? Что случилось?
В ответ он кивнул в сторону горного перевала. Хината понимающе кивнула.
- Я сейчас.

Через полчаса все было готово к отправлению. Саске шел, не оглядываясь, в лес и уносил в сердце невыполненную задачу. Хината же уносила в душе смутные тревоги и противоречивые желания. Утро встретили они в пути.
- Они найдут нас? Кто это? – Хината все время спрашивала Саске, но тот не отвечал.
Когда они остановились на привал, то уже смеркалось. Хината просто легла – они не останавливались 10 часов. Это был физический предел.
- Выпей, поможет, - он склонился над ней.
Хината еле кивнула. Он дал ей флягу. Пока она приходила в себя и медленными глотками пила странную, горькую на вкус жидкость, Саске соорудил нечто пригодное для ночевки. Костер они не разжигали. Он лег рядом. Она не возражала – бессмысленно соблюдать условности в такой ситуации.
Закрывая глаза, Хината чувствовала тепло его рук…прикосновение его губ…
«Что происходит?» - запоздалый вопрос к себе, так как тело ее уже некоторое время податливо отвечало поцелуем на поцелуй, лаской на ласку.
В окружающей тишине она слышала лишь его сбивчивое дыхание и свои стоны. СВОИ стоны? Отстраненно она слушала их, как будто не она получала удовольствие, а кто-то посторонний. Ей было хорошо, но это была не она. Она не могла делать такое…
«Еще…» - шептала она, когда он ласкал языком нежно-розовые окружности.
«Да…» - чуть громче, когда он сжимал ее грудь или ягодицы.
«Хочу…» - чужой ее голос молил о продолжении.
И он слушался ее команд. Точнее, он хотел того же.
Его пальцы водили по мягкой коже, обжигая ее своим обволакивающим и повелевающим теплом. Она с каждым мгновением загоралась все сильнее. А когда он начал круговыми движениями ласкать низ живота, она выгнулась, окончательно теряя ощущение реальности. «Хината, опомнись!» - последний крик в голове потонул в страстном вскрике.
Резкая боль. От смены волны наслаждения волной боли ее тело резко оттолкнуло его. Саске помедлил, но потом опять навалился на нее.
«Это…»
Она почувствовала, что целостный мир раскололся на несколько частей. Одна принадлежит ей, другая – Саске, а третья… Душа ее замерла в уголке, подчиняясь голодной силе телесных ощущений. Сердце ее бешено билось, а ее накрывали одна за одной пенистые волны сладостной боли. Внизу стало влажно, боль все еще струилась по ее ногам алыми змейками. Он резко вышел из нее. Через мгновение она почувствовала его язык на внутренней стороне бедра. Он как зверь, настигший добычу, выпивал кровь, знаменуя свою победу. Но не только это… «Что он делает?!» Яркая вспышка стыда захлестнула окутанное сладострастной слабостью тело. Но Саске, почувствовав ее напряжение, не остановился.
Хината постаралась стереть из памяти все, что было дальше: наивысшее блаженство слилось с величайшим позором.
«Я люблю тебя…» - шепнул он, склоняясь через некоторое время к ней. Она резко и с отвращением отвернулась, не найдя сил посмотреть в его лицо.

***
Звезды на небе мигали загадочно-равнодушно, зная, что было и что будет. Только об этом ни он, ни кто-либо другой не догадывался. Разве что Итачи предугадал многое. Итачи… Боль в сердце по-прежнему давала знать, когда внутренний голос произносил это имя. Но сейчас рядом с именем звучало другое, нежное, сладкое и очень неожиданное. Почему она? Он думал: никто не сможет даже коснуться его сердца, не то чтобы занять часть его. А она заняла. Смогла ненароком, случайно, как и все, что она делает. Глупая тихая девочка, обладающая характером воина и свойственным только ей скромным очарованием. Она была красива, напоминала его мать по внешности, но не это было главным. Главным было ее нежелание быть с ним, желание быть с другим. Ее слепая, щенячья верность Наруто раздражала Саске, но это раздражение граничило с желанием «прикормить» это животное себе. Преданность… Глупость…
«Глупый брат», - щелчок по лбу.
«Глупышка», - поцелуй в щеку.
Он взял у брата многое, точнее, брат дал ему многое. Сейчас настала ЕЕ очередь.

Наверное, их звезды совпали, хотя он, в отличие от нии-сана, не верил в фатум. Ничего не определено заранее, хотя… Она обладала теми генами, которые, по словам Кабуто, подходили для этих целей. Но сейчас все затмевали ее глаза, смотрящие на него, ее голос, произносящий его имя, ее руки, ласкающие его тело. Черт… Он опять возбудился. Что происходит с ним?
Саске повернулся на бок – Хината скорчилась, сжавшись в клубок. «Я не мог больше ждать», - хотел он сказать, но сейчас она его не услышит. И не поймет. Учиха хотел подумать в одиночестве, но боялся оставить ее одну – у нее хватит ума сбежать.
«Дурочка… Любимая глупышка».
«А ты сентиментальный дурак», - слова Итачи в его памяти всплыли невовремя.
«Я сделал то, что следовало сделать», - оправдывался Саске перед Итачи.
«Влюбился…» - Итачи грустно улыбнулся и покачал головой.
«Да…» - Саске вздохнул, признавая поражение в споре с тем, кто всегда значил больше, чем хотелось.
Звезды мигали ярко, следуя каждый своему пути. Его путь пересекла она. Сколько им суждено было быть вместе, Саске не знал, но она пробудила его душу, застывшую в момент, когда он потерял последние иллюзии. Она – его новая иллюзия, его мираж, к которому так хочется прижаться и не отпускать никогда.
«Я не могу тебя отпустить, как его. Я знаю, что нам нельзя быть вместе, но… Но…»
«НО!» - крик в душе, в мыслях отозвался и в его теле огромной волной энергии. Темное небо окрасилось золотым светом – звезда упала. Даже они не вечны.
«Пока я могу… я хочу быть рядом с тобой».

***
Ей снился опять странный сон. Полностью осознавая, что это не реальность, Хината погружалась в гипнотический транс, где она видела себя беременной. Да, она беременна. И ей скоро рожать. Она ходит неторопливо по палате, машинально поглаживая синий шелк юкаты, уже не скрывающий ее округлившийся животик, в котором ждет своего часа новая жизнь. Полудремотное состояние отражается в расплывчатых образах окружающей обстановки: какие-то люди сидят вокруг и все ждут. «Чего они ждут?» - думала она, неспешно направляясь в глубину темнеющего коридора. «Они ждут тебя», - тихий шелестящий голос вкрался в ее туманные мыслеобразы. «Мы давно ждем тебя и его…»
От резкого вмешательства в поток сознания чужого голоса Хината резко повернулась – кто смеет подслушивать? Но позади была только темнота. И впереди темнота. «Я ослепла!» - с ужасом подумала Хината. Внезапно свет ослепил ее. И она закричала.
«Роды начинаются», - чей-то до боли (но чей девушка не могла вспомнить в такой ситуации) голос определил ее положение.
Крики, боль, неконтролируемые движения. Ее связывают. Затыкают рот. Ей хочется позвать на помощь, но сил и возможности нет.
«Показалась головка!» - все тот же радостный шелестящий звук. Она попыталась открыть глаза, но темнота накрывала ее плотной пеленой. А потом дикий душераздирающий крик. Хината потеряла сознание.
«Пора в путь», - чья-то рука теребила ее плечо. Она чувствовала слабость, и оставшееся ощущение ужаса отражалось в ее расширенных зрачках.
«Что случилось?» - спросил Учиха.
Хината смотрела секунду на него, а потом с ненавистью процедила фразу: «Я от тебя беременна».
Саске внезапно отшатнулся и закрыл глаза руками.
«Ты ЭТОГО хотел?» - Она продолжала смотреть на него убивающим взглядом.
Саске хотел что-то сказать, но…
Внезапная тень накрыла уже светлое небо. Саске достал меч. Хината просто закрыла глаза. Ее уже ничего не волновало.

***
«Ты уверена в этом?» – обеспокоенно-заботливый голос Цунаде никак не вязался с ее воинственным видом.
«Да», - пожала плечами Хината.
«Но говорить об этом пока рано…» - Шизуне робко попыталась вмешаться в разговор.
«Я знаю это», - холод в голосе и отстраненность во взгляде.
Одна единственная ночь, о которой теперь ходили разные слухи по всей деревне. Одна ночь стыда и сладостной боли. Одна на двоих.
Хината закрыла глаза руками: воспоминания рухнули на нее селевым потоком, в котором были грязь и чистота их желаний. «Что ты наделал…»
«Мы его найдем, и…» - Цунаде стукнула по столу кулаком. Тот раскололся.
Девушка отвернулась и подошла к двери.
«Он отец моего ребенка. Я не хочу, чтобы его убили», - тихий, ничего не выражающий голос.
«Даже после всего?!»
Хината посмотрела в глаза Цунаде. Так она никогда ни на кого не смотрела. Прямо. Смело. Уверенно.
«Да».

***
Хината шла, опустив голову и стараясь не смотреть по сторонам. Она боялась поднять глаза и увидеть осуждение в глазах тех, кто знал ее с детства, видел, как она росла. Осуждение добропорядочных матерей семей, уважаемых отцов семейств, тех, кто станет отворачиваться от нее или показывать за ее спиной пальцем и шептаться: «Кто бы мог подумать, что она…» или «А ведь с виду была такой…»
Да, она беременна. От врага. От предателя. От Учиха Саске.
И никого не волнует, как это произошло и почему. Факт остается фактом.
Хината задрожала от сдерживаемых рыданий и еще ниже опустила голову.
«Хината-сан. Я так рад…»
Девушка резко остановилась. Застыла. Этот голос… Раньше она упала бы в обморок. Сейчас… она просто пошла дальше, опираясь за ближайшую стену рукой. «Я не могу посмотреть в его лицо, только не сейчас. Лучше умереть».
За первым же углом она рухнула на мостовую и, согнувшись в три погибели, сжавшись ото всех и всего, она начала плакать.
«Не место здесь плакать. Да и не к чему», - спокойный мелодичный голос возле нее. А потом рука.
Хината подняла заплаканные сиреневые глаза и встретилась со взглядом синих глаз.

«На твоем месте… - Ино запнулась, а потом продолжила: - Тебе сейчас надо отдохнуть. Пойдем, я напою тебя липовым отваром, расскажу все, что здесь случилось, пока тебя не было. Я так давно тебя не видела».
Солнечные блики играли на волосах и глазах эффектной девушки деревни Листа. Да, она была красива. Но сейчас красота ее была в тех руках, которые поддерживали Хинату, пока они шли к дому Яманака.

Через пару часов Ино своей волей подчинила почти не сопротивляющуюся Хинату и делала с ней «страшные вещи» – она расчесывала ее темные, как ночь, волосы красивым гребнем.
«Ты будешь самой красивой мамой во всей стране Огня», - улыбнулась Ино, сжимая плечи Хинаты. Та в ответ слабо улыбнулась.
«После меня», - продолжила Ино, рассмеявшись. Хината уже улыбалась намного ярче.

«Она улыбается, как прежде…» - подумал Киба, глядя с дерева на весь процесс «приведения в боеготовность» Хьюга Хинаты. Он пришел, чтобы увидеть ее. Увидеть и…
Киба улыбался и сжимал кулаки, про себя медленно проговаривая те проклятия, которые он выплюнет в лицо этому… ублюдку. «Как он посмел! Хината…»
Под деревом стоял Шино. «Я буду на стреме», - пояснил «повелитель жуков» удивленному его появлением шиноби клана Инузука. - «Мы одна команда». Киба согласно кивнул.
Ино тихо улыбалась, зная, кто в это время за ними наблюдает. Она даже повернула Хинату так, чтобы Инузука увидел вернувшуюся после долгого возвращения девушку, ее спокойное лицо, покрытое легким весенним загаром, прекрасные темные волосы, волной спадающие на плечи.
«Возможно, он… Даже сейчас…» - Ино хотела сделать так, чтобы всем было хорошо. Только по своему опыту она знала, что не все так просто.
«Что-то между вами было», - думала Ино, глядя в зеркало на Хинату.

И это «что-то» сжигало душу Учиха Саске и приводило в безумную ярость. Сейчас проклятый огонь ненависти и страсти сжег деревню Тумана. Ветер поднимал пепел, оставшийся после резни.
«Хорошая работа».
Саске не ответил. Ему хотелось, чтобы деревня была больше, так как его сердце до сих пор невыносимо болело. Ярость клокотала в нем.
«Ты меня не сможешь убить». - Усмешка в голосе.
Учиха повернулся к собеседнику: «Сначала я убью ЕГО».

Сейчас он шел вырезать следующую деревню на своем Пути. И за ним оставались невидимые никем алые следы. Его рана до сих пор не затянулась. Хотя ему нравилась ЭТА боль. В ней было наслаждение. В ней он питал ярость. С ней он шел навстречу ЕМУ.
А потом… Саске посмотрел на затянутое грязным дымом небо и подумал о том, что теперь у него появилась мечта. Пусть и призрачная, невыполнимая. Но такая же сладкая, как и ее губы.

продолжение

Ты до сих пор снишься по ночам. Я хочу твои губы, твое тело. И услышать твой голос хочу. Но я не хочу быть с тобой. Я просто буду думать о тебе. Разве твое возвращение что-то решит? Глупо… Глупо ждать тебя.
Я знаю, что пора тебя отпустить. Ведь я чувствую, что зову тебя и мучаю по ночам, как и ты меня. Воспоминания вытекают из меня струйками эмоций, и остается лишь равнодушие.
- Хината-сан, не хотите ли пойти на праздник цветущей сакуры? - служанка поклонилась.
- Нет, я хочу остаться одна, - тихо ответила девушка, сидя на скамейке в домашнем саду под любимым сливовым деревом.
- Но Неджи-сан ждет вас, чтобы проводить. Он... - немолодая женщина смутилась. - Он не примет отказа... Точнее, он не поймет.
Хината улыбнулась.
- Хорошо. Не будем разочаровывать нашего брата. Пригласите и Ханаби на прогулку тогда.
Женщина поклонилась:
- Но Неджи-сан пригласил только вас...
- Пригласите Ханаби, - девушка сказала это уставшим голосом. "Неджи не будет спрашивать меня при сестре ни о чем".

Прогулка оказалась средней невыносимости. Ханаби злилась на решение сестры. Неджи был холоден, как обычно. По лицу не было видно его отношение к тому, что пошла не только Хината, но и Ханаби. Хината спокойной рассматривала ветви цветущей сакуры, наслаждаяясь ароматом весны.
- Ты изменилась, - констатировал Неджи, когда они на пару минут остались одни.
Хината посмотрела в глаза, похожие на ее собственные.
- Да, пожалуй.
- Мне не нравится это. Что он сделал с тобой? - уже более суровым и требовательным тоном спросил ее защитник.
- Ничего... - Хинате хотелось прекратить этот неприятный для нее разговор.

- Привет, Хината, - Киба улыбался ей, рядом радостно вертел хвостом Акамару. Хината была счастлива сменить тему, поэтому она стала гладить собаку, отвечая на приветствие.
Неджи нахмурился:
- Инузука, мы немного заняты. Поэтому мы пойдем.
Хината застыла - никогда Неджи не позволял такого. Киба тоже нахмурился:
- Не тебе решать. Я просто решил поздороваться. Я давно не видел Хинату.
Двое стояли, сжимая кулаки и намереваясь в любой момент их применить.
- Хината, а не пойти ли нам к озеру? Там как раз катаются на лодках, - прибежала вообушевленная Ханаби.
- Я тебя повезу!
- Нет, я!
Хината вздохнула - ни к чему хорошему все это не приведет. Хорошо, что ОН не пришел.
- Привет, Хината-чан, - знакомый до боли голос. Хината покраснела и... упала в обморок.

- Уходи... - шептала она, отчаянно сжимая пальцами ткань парадного кимоно. - Уходи...
Она стояла на опушке леса. Была весна - ветки были опушены зеленым облаком, душистым и свежим. Тихо, спокойно. А потом резкая боль. Она коснулась места, где, словно полоснуло ножом, - пальцы окрасились алым. И птичий щебет сменился карканьем воронов. Зелень сменилась белоснежным покровом. Она упала на колени. Это не снег, а паутина... Она запуталась. И он идет, чтобы убить ее. Точнее связать в кокон своей воли и лишить воли. Кукла...
Вот он уже ласкает языком ее оголенное плечо и ищет место для укуса. А потом она поворачивается к нему лицом. Киба? Почему ты здесь?
Киба улыбнулся. Хинате стало стыдно. Она хотела извиниться, но... Неджи? Почему эти сиреневые глаза впились в ее лицо, а он сам схватил ее за кисти рук. Она закричала.
- Наруто...
- Он не придет, кроме меня, - ЕГО голос, тихий и холодный. - А теперь приступим...
Он впечатал алое пламя ненависти на ее шее. А потом начал пить ее душу каплю за каплей. "Это конец".
- Как ты, Хината? - теплый и солнечный взгляд.
Она невольно улыбнулась, а потом заплакала, прижавшись к его плечу. "Это был сон".
- Все хорошо. Я с тобой, - гладил по волосам и шептал хриплым от беспокойства и смущения голосом Наруто.
Она лишь кивнула.
Неджи и Киба стояли рядом, хмурые и немного напряженные. Ханаби ерзала на месте - ей хотелось прекратить эту "сопливую" сцену.
- Я отведу тебя домой, - спокойно сказал Наруто.
Неджи резко вскинул руку. Киба хотел что-то сказать, но промолчал.
- Я сама дойду, - девушке стало неудобно: из-за нее столько шума. Уже начали собираться люди.
Все-таки было больно... От его рук и шепота. Больно от объятий. Больно от утраченных надежд.
Хината гордо встала, чтобы самой дойти до дома. Ханаби удивленно посмотрела на сестру - та никогда не была такой.
" Неужели ты сама хотела бы быть на моем месте? Глупышка..." - говорила неуловимая улыбка девушки, которая грациозно встала с колен и пошла по дороге, ведущей к храму.