Отражения

Не советую читать эту запись тем, кто не читает. Кто читает меня, может прочитать. Просто эта работа пробная и незавершенная. Я написала только начало и буду писать его долго, по-видимому. Возможно, брошу. Но села за фик, а рука потянулась к этому... Если кто прочитает, то попрошу вашего мнения с помощью голосования.
Название: Отражения
Автор: souluna

Первое отражение.
Осколок1 .

Мы отражения чужих страстей…
Питаемся их тайнами немыми…
Желания, бушующие в нас….
Отличны от простых и смертных глаз….
 Ino-tyan

***
Ночные огни города манили и притягивали. Красные фонари этого квартала говорили, что здесь любой за пару монет найдет любовь и тепло, пусть фальшивые и продажные, но столь необходимые тем, кто вечно одинок в душе. Да, я одинок. Он толкнул дверь.
Навстречу выбежала милая кареглазая девушка – явно новенькая и еще никем не использованная, «свежий товар», как сказала бы владелица этого борделя. Но он пришел не за этим.
- Хозяйка тут? – голос строгий, но очень приятный, очень…
Девушка задрожала от звуков этого голоса и завороженно стала смотреть в пучины глаз гостя. «Слаба настолько, что даже голос без посыла действует», - легкое раздражение в мыслях, и девушка уже хмурится, словно пытаясь сдержать слезы.
- Здесь, господин, - глубокий поклон и знак рукой, приглашающий в тайный кабинет.
Гостя скрывают красные занавески, а в это время девушка плачет, осознавая, что она – проститутка. «Вот и правильно», - чья-то мысль стала обволакивать ее, давая спокойствие и решимость… Юное создание всхлипнуло, потом быстро оделось и вышло в ночную тьму, ставшую отныне светом. Она шла домой, хотя пару дней назад клялась, что ноги не будет в доме, где ее не понимают. «Понимают, любят, ждут…» - мысль, казалось, провожала ее и охраняла до самого дома.
- Спасибо, - она стояла возле дверей маленького и скромного домика, лицом к ночному городу. Она ждала ответа, но Он уже ушел. Ему не нужна благодарность.


***
- Вы опоздали, - голос женский, но какой-то пустой. Да, это Она – Госпожа Желаний – сухая старуха, морщинистая и дряхлая, на которую не взглянешь без содрогания. Она – могущественная Сила, которую называют Сладострастие. Ему было противно смотреть, но он смотрел. Старуха, казалось, получала удовольствие оттого, что гостю было противно.
- Нет, я вовремя, - голос все такой же спокойный, только чуть более усталый – он использовал Силу ради девушки.
- Не будем спорить. Время дорого, - старуха поднялась из-за стола. – Подождите немного.
Госпожа Желаний прошлась по своим роскошным апартаментам и подошла к старинному зеркалу, инкрустированному серебряными розами и яшмовыми листьями. Старуха заглянула в него, а через мгновение обернулась.
Гость знал об эффекте этого зеркала, но все равно был немного удивлен – необыкновенное зеленоглазое существо, юное и воздушное, соблазнительное и одновременно невинное, улыбалось ему, обещая все, что он только захочет. Он не хотел – у Них нет Желаний.
- Жаль, Охотник, что тебе не дано познать Желание… - голос мягкий и очень женственный, чарующий и мелодичный. – Я бы хотела разделить с тобой свои Желания. Возможно, когда ты уйдешь со своей адской работы, ты сможешь прийти ко мне.
- Возможно, уйду. Но не приду, - рука автоматически потянулась к карману и достала антикварные часы на простой черной нитке – часы были песочными, но они словно застыли – земное Время не властно над Теми, кто имеет Силу. – Нам пора, Госпожа.
- Да, я знаю, - легкое касание длинной и изящной руки к щеке Охотника, нежное и до странности заботливое. – Я прощу вам то, что вы забрали мою Жертву – это делает вам честь – но за это вы подарите мне…
- Хорошо, - Охотник знал, что хотела Госпожа – даже Госпожа подчиняется тому, что сама вызывает. Зверь владеет и Носителем Силы. – Сегодняшняя ночь подойдет?
- Да, - сладострастное мурлыканье Той, кто знал, что утолит Голод, вечный Голод. – Нам пора…
Две тени растворились в огнях ночного города.

запись создана: 30.11.2008 в 14:52

Вопрос: Что Вы думаете по поводу этого отрывка?

1. Брось и не морочь голову		1	(4%)
2. Пиши, возможно, что-то получится		7	(28%)
3. Мне без разницы, зря я прочитал		0	(0%)
4. Это твое личное дело		1	(4%)
5. Я бы прочитал продолжение		16	(64%)
6. Я бы удалил запись и не возвращался бы		0	(0%)
Всего:		25

@темы: ориджинал, незавершенное

---

Дописать!

Название: Ученик (дописываю то, что начала)
Автор: soulina
Пейринг: Какаши/Наруто, Саске/Наруто, Сакура/Саске, Наруто/...
Рейтинг: PG-15, планирую R
Дисклеймер: Кишимото
Жанр: драма
Предупреждения: АУ, ООС, яой и гет(Саске и Сакура)
Состояние: планирую писать потихоньку.
Саммари: Ученик никогда не должен говорить о своей любви к сенсею. Наруто - особый ученик, у него свой путь ниндзя.

Любовь бывает разная поверь
Она неспешная и тихая бывает
Бывает яростная, страстная, в огне
В огне пылающим пожаром…
Она приносит радость, боль, печаль..
Счастливым делает безмерно..
Когда любовь взаимна и наверно
Любовь чуть переделывает нас…
 Ino-tyan

оцените, о други

1 свиток
Наруто всегда был общительным и открытым ребенком, искренним и очень добрым. Все его любили, а он любил всех. Казалось бы, что тут такого плохого? Но оказалось, есть.
- Какаши-сенсей, у меня опять вышла ерунда, - мальчишка смотрел на своего учителя взглядом обиженного ангела – озорным, притягательным и очень добрым взглядом лучистых, небесно-голубых, больших глаз.
- Это не ерунда, просто ты не довел удар до конца, не перенес энергию в руку. Поэтому удар не получил твоей силы, - Какаши с улыбкой посмотрел на своего воспитанника и тихо вздохнул – с Наруто нельзя было соскучиться. Каждый раз он заваривал очередную кашу, которую приходилось еще долго расхлебывать. В школе рукопашного боя Какаши имел славу самого талантливого учителя, а Наруто – самого тупого ученика. Но учитель знал, что Наруто, этот ленивый, веселый и очень добрый мальчишка, - сын гениального Минато, учителя Какаши. Минато, которым Какаши восхищался, боготворил и… любил. Глядя в такие же васильковые глаза, учитель вспоминал свою любовь… и любил. Нет, не память Минато в его сыне, а именно Наруто.
- Но я вложил туда всю свою силу. Всю… Сенсей, вы мне верите? – глаза неожиданно распахиваются, как окна дома открываются в воскресный день навстречу весеннему небу – яркому, чистому, необыкновенно нежному.
У сенсея замерло сердце, он промолчал, чтобы прийти в себя – унять теперь уже бешено стучащее сердце, собрать разбежавшиеся куда-то мысли, отогнать запретные чувства – он ребенок, он еще ребенок… Но какой он ребенок? В его возрасте уже все встречались, только Узумаки не обращал внимания на очевидные вещи – он был открыт как книга сказок, не зная, что после фразы «И жили они счастливо» идут длинные дни совместного проживания и не менее длинные ночи любви… Иначе какое это счастье? Он – его счастье.
- Верю, Наруто. Ты сможешь сделать это, - он осторожно погладил лохматую золотоволосую голову и смущенно улыбнулся.
Наруто перестал дуться и улыбнулся своей солнечной улыбкой и прижался к своему учителю, ища поддержки, - Какаши замер, счастливый и несчастный одновременно. Он мучился и жил этими краткими мгновениями близости.
- Я тебя люблю, мой сенсей.
- И я тебя люблю.
Жаль, что они вкладывали в это разные смыслы. Любовь – она разная…

2 свиток

После очередной изнуряющей тренировки Наруто возвращался домой. Он, как всегда, был самым отстающим, самым неуспешным… самым… «Я буду другим», - думал он с остервенением бросая кунай в дерево и … не попадая. «Когда это кончится? Или начнется?»
- Да ты совсем слабак, раз не можешь даже попасть в дерево. А еще носишь знак школы «Огненного дракона» - слова были произнесены с усмешкой, равнодушно-наглой и презрительно-ласковой, что разъярило Наруто. Перед ним был невысокий, стройный парень в дорогом костюме и с мечом на поясе. Странный наряд… странный парень… Красивый…
- Сам ты слабак… - мальчик не успел огрызнуться, как был атакован и приперт к злосчастному дереву. Губы приблизились к его уху и прошептали: «Кто еще слабак? Ты – неудачник. Тебя даже девчонка завалит… И была ли у тебя хоть одна девчонка?»
Наруто стал вырываться, чтобы разобраться с этим парнем как следует, но резко вскрикнул – шепот становился прерывистым дыханием, которое вдруг замерло… Его правое ухо стали покусывать, как будто заигрывая. Руки стали нежнее его обнимать, но захват по-прежнему был стальной. Внезапно мальчик почувствовал, как его ткань его одежды режет катана – сначала куртку с эмблемой школы, затем темную футболку, потом шорты…
«Что ты делаешь?! Прекрати…» - негодующий крик был заглушен чувственным поцелуем, а затем шепотом: «Мы еще встретимся, Наруто…»
Через мгновение светловолосый пленник был отпущен. Странный и «озабоченный» парень исчез, и только болезненно искусанное ухо да необычное ощущение после поцелуя говорили о том, что…
«Пора домой».

Саске (так звали маньяка) смотрел, как Наруто спешит домой, и думал, что однажды он его не отпустит… Больше не отпустит… Это было лишь начало.

3 свиток

- Сакура-чан, можно пригласить тебя на свидание? – он стоял с глупым видом (так думала розоволосая – она красила волосы – девушка с необыкновенно красивыми глазами цвета весенней травы).
- Нет, Наруто. Мне нравится другой, - объясняла она в тысячный раз.
- Я лучше всех… - запальчиво вскричал Наруто и застыл с открытым ртом – в дверях рядом с его возлюбленной (безнадежно и давно) стоял тот самый парень из парка и с таким же странным взглядом его «щупал, трогал, лапал».
- Ты! – вот и все, что смог прошептать внезапно покрасневший несчастный мальчишка – Саске лишь довольно усмехнулся: - Ну я. И что дальше, придурок?
- Сам придурок. Я пойду, - Наруто посчитал нужным скорее уйти, а то Сакура догадается, что что-то не то… Не говорить же ей, как ее парень (Наруто с неохотой это думал) лапал его вчера днем.
- А чай? Саске принес торт. Давай с нами… - Сакура была сегодня очень доброй – Саске в первый раз пришел к ней, хотя она его уже долгие месяцы звала к себе.
- Нет, спасибо… - Наруто это уже произносил в прихожей, так как тонкие, но сильные руки цепко его хватили и впихнули в квартиру. Краткого мгновения хватило, чтобы Наруто покраснел от бесцеремонных касаний этого «озабоченного» - тот его схватил за бедра…
Они пили чай – друг напротив друга сидели Саске и Наруто. Сакура пристроилась рядом с Саске, положила ему на плечо голову и мечтательно летала в облаках. Она не видела, как пристально разглядывает Наруто свою чашку, как внимательно смотрит Саске на Наруто, как тот краснеет, как черноволосый соблазнитель улыбается…
- Как поживает Какаши-сенсей? Я его давно не видел. Ты ведь его новый ученик? Да, Наруто?
Вопрос застал мальчика врасплох.
- Да… да… Я его ученик. А вы… ты его знаешь?
- Да, я ведь тоже у него учился. Я его бывший… ученик… - многозначительная пауза заставила Наруто еще больше покраснеть.
- Я, пожалуй, пойду, - блондин резко встал и вышел из комнаты. Саске обернулся к Сакуре и улыбнулся:
«Пошли, что ли, в спальню, детка?»

4 свиток

«Распутник» курил на балконе и думал о том, что никогда не надо связываться с девственниками… Глупые они, да еще надумают себе большую и чистую любовь. А ему не нужна любовь… Точнее была не нужна. Пока не увидел Его.
- Саске, ты скоро? – робкий голос девушки с нотками нежности и усталости после хорошего секса. Любимая композиция… Жаль, что теперь он предпочитал резкий голос с хрипотцой и яростные интонации одного неудачника.
- Мне уже пора. Пока. Мне понравилось.
- Ты уже уходишь? Так быстро… - она стояла обнаженная посреди кухни – крепкая, с хорошей фигурой и маленькими грудями, которые так хорошо сжимать, входя в нее и слушая ее стоны. Да, она не плоха. Можно будет как-нибудь повторить.
- Я еще вернусь, зайка… - ласковый поцелуй и слегка равнодушный взгляд, но девушка с счастливыми глазами провожает своего любимого.


5 свиток

- Наруто, с этого времени у тебя будет новый партнер по тренировке. Его зовут Саске Учиха, и он лучший ученик школы «Огненного дракона». Тебе крупно повезло.
Директор школы Сарутоби, старый, но все еще опасный ниндзя, пытался втолковать глупому недотепе, что не стоит отказываться от такой «удачи».
- Я не буду с Ним тренироваться! – громкие крики оглашали всю школу. Тот, о ком говорили, улыбался и гладил рукоять катаны. Очень двусмысленный жест… Наруто стало дурно.
- Какаши-сенсей уехал на сборы, тебе придется пару дней быть учеником Саске. Не упирайся. Все уже решено. Или ты хочешь вылететь? – угроза подействовала.
- Хорошо. Но только пару дней.

«Пары дней мне хватит, чтобы научить тебя многому. Мы будем учить это долгие ночи… И ты научишься меня любить, не будь я Саске».

запись создана: 07.06.2009 в 19:49

@темы: фанфик, Наруто

---

Надо дописать

Название: Когда цветет сакура
Автор: soulina
Герои: Хината, Неджи, Сакура, Киба, Саске, Наруто и т.д.
Рейтинг: посмотрим, как пойдет
Диклаймер: Кишимото
Предупреждения: гет

Молчанье убивает иногда..
Одним лишь словом …
Можешь сделать ты счастливым
Убить надежду можешь не спеша …
Ты превратив живого в мертвеца…
 Ino-tyan

***
Этот день Хината ждала долго – день своей свадьбы. Как всякая девочка в детстве, она видела себя принцессой, за которой приедет принц на белом коне. В отличие от своих сверстниц, она знала и имя принца – Узумаки Наруто.
- Хината, мы опаздываем… - Ино заглянула в комнату – светлые волосы уложены в идеальную прическу с розовыми бутонами в волосах. Складывалось такое впечатление, что это она выходит замуж, а не Хината.
Хината вздохнула:
- Я сейчас.
Ино исчезла.
Невеста долго смотрела на свое отражение – свободно спадающие черные волосы оттеняют лицо, идеальное по форме, загадочный взгляд темных глаз из-под длинных ресниц, гладкая кожа шеи, нежные руки, чудесный свадебный наряд с нежным рисунком на шелке – розовые лепестки сакуры. Сакура…
Вся Коноха поздравляла клан Хьюго – Хината была красивой и знатной невестой. И выбор был хороший – юноша известный и достойный. Отец был доволен, сестра завидовала, а брат…

***
- Ты выходишь замуж? – нахмурил свои красивые брови Неджи. Неджи был красив вегда – когда хмурился или улыбался, а улыбался он редко.
- Да, - Хината смотрела в окно – там цвела сакура.
- Это он? – Неджи изучал лицо своей двоюродной сестры внимательно и с какой-то печальной нежностью – нежностью, которую всегда прятал. Прятал даже от себя.
- Да, - девушка улыбнулась. – Отец рад.
- А ты? – Неджи подошел близко и взял ее руку – самый близкий жест с тех пор, как они перестали быть детьми.
- И я.
Шорох кимоно и шелест седзи. Неджи стоит посреди комнаты и закрывает лицо руками, от которых до сих пор веет нежным ароматом. Ароматом, который уйдет из этого дома, как уйдет девушка, которая никогда не предназначалась ему. Не судьба.

***
Сай внимательно изучал лицо своей новой модели – знатной девушки из клана Хьюга. Заказ был срочный и почетный. Сай никогда не делал портретов знатных особ.
Девушка сидела на маленьком диванчике и задумчиво изучала комнату - везде висели картины. Особенно привлекла ее внимание одна картина – команда №7. Наруто, Сакура и Саске сидят под деревом после миссии и о чем-то беседуют.
- Хината-сан, вы не могли бы улыбнуться. Ваш отец велел написать портрет счастливой невесты… - Сай запнулся.
Хината некоторые время изучала картину, а потом плавным движением повернула голову – тонкие черты лица излучали свет. Только что было источником этого света – боль или счастье, Сай не знал.
Картина была закончена за три дня. Только Сай сделал много набросков – эта девушка долго еще являлась в его голове, а потом на картинах в образах сказочных и волшебных, ее карие глаза и свет улыбки… «Ему повезло», - Сай невольно позавидовал жениху.

***
Они были друзья. Только друзья. Он всегда был рядом, всегда поддерживал и молчал.
Всегда. Пока не сказал однажды:
- Я тебя люблю.
Это было в день, когда зацвела сакура и они пошли смотреть на ее цветение.
Там, в лучах заходящего солнца, под опадающими лепестками нежно-розового оттенка он делал ей предложение.
Хината тогда промолчала – то ли от изумления, то ли от страха перед тем, что открывалось ей – долгое молчание, скрытая любовь и страдание из-за страха быть отвергнутым. А еще эти глаза – глаза любящего ее человека.

Сейчас она выходила замуж. И долго после признания она думала, не было ли ошибкой, что она промолчала. Как молчала всегда.


***
Тен-Тен активнее всех радовалась свадьбе и мечтала поймать букет невесты, а еще она хотела, чтобы Неджи пригласил ее на танец.
- Ты счастлива? Ведь ты так долго этого ждала. Он тебя любит. Все видят это, - Тен-Тен указала на коробку шоколада на окне.
Да, он любит ее. Как никто не любил – цветы, подарки, признания и благодарность в каждом взгляде за любую ее мимолетную улыбку.
- Я хочу делать тебя счастливой.
А чего хотела она? С каждым днем по мере приближения к свадьбе Хината понимала, что хочет еще раз очутиться в том дне, когда он делал ей предложение. Чтобы не молчать, а сказать…
- Да, я счастлива.

***
Она теперь не готовилась к миссиям – подготовка к свадьбе занимала все время, но то и дело она подходила к зеркалу и смотрела на себя, чтобы решиться. Это ей помогало забыть. Лучше забыть, чем помнить ту ночь.

***
Они занимались любовью. Любимый ею человек и та, кто теперь заменит ее. Заменит, потому что Хината промолчала.
Почему она ходила каждую ночь к его окну и смотрела на это, тихо плача от отчаяния. Ведь ничего теперь не исправишь. Ничего. Нет ничего хуже молчания.
Она ждала этого признания всю жизнь, а когда услышала, то… промолчала.

***
Теперь о его похождениях знала вся Коноха. Что случилось с тем озорным и добрым парнем? Теперь это был известный ловелас, который грозил обойти славу извратного отшельника Дзирайю. И в этом было виновато ее молчание.

***
Накануне свадьбы Хината решила пойти к той, с кем занимался сексом в ту злосчастную ночь ее любимый.
Сакура, казалось, не удивилась ее приходу – она была в розовом пеньюаре, но еще не спала.
- Проходи, - только и сказала она, увидев Хинату, с бледным лицом с испуганными глазами.
Они молчали довольно долго. Хината не знала, как начать разговор, а Сакура что-то обдумывала.
- Ты хочешь узнать, почему он спал со мной? – Сакура перешла к делу.
Хината не ожидала ее слов, но, чуть помедлив, она решила в тон ей ответить:
- Нет, почему ты спала с ним. Ты же любишь не его.
- Именно поэтому и спала, - Сакура закурила, как курила и ее начальница. Сакура была похожа на Цунаде во всем. Даже в любовных делах.
- И знаешь… Цунаде тоже спала не с Дзирайей, а с Орочимару именно по этой же причине, - поделилась секретом розоволосая и продолжила: - Не унывай. Теперь уже ничего не исправишь.


Продолжение последует, если Муза придет и пинка даст, а нет - так оставлю

запись создана: 16.08.2009 в 00:27

@темы: фанфик, Наруто

---

Тишина

Название: Тишина
Автор: soulina
Бета: -
Фандом: Наруто
Пейринг: Гаара/Наруто/Саске
Рейтинг: нет
Дисклаймер: Кишимото-сан
Размещение: турнир фанфикеров - www.diary.ru/~game-fanfiction/
Саммари: фик на свою же заявку - Гаара/Наруто/Саске, "Я не отдам... (его, тебя)"
Сюжет должен строиться исходя из отношений героев на основе последних томов манги, можно задействовать воспоминания.
Рейтинг не обязателен (можно сказать, что он даже и не нужен - так ближе к канону).

Мы счастливы, пока есть те,
Ради которых мы живем и умираем…
В огне немыслимом сгораем…
Лишь бы услышать… «Я люблю…»
 Ino-tyan

Тишина наполняет мое сознание, в котором нет места звукам. Мертвое молчание, и в нем не различить стука сердца. Может, сердца уже нет? И я умер? Нет! Я не могу умереть. У меня есть Цель. Слова Мадары стучат в висках набатом, не давая ни на минуту забыть о ней – «Они убили твоего брата». Они – это жители проклятой деревни, они – это Старейшины. Они – люди (хотя люди ли?), которые ставят свои интересы выше всего мира, они – это судьи, осудившие весь мой род за нашу силу и власть. Они ненавидели и не хотели делить свою власть. Они уничтожили всех с помощью одного, который следовал своему долгу. Мой брат… Нии-сан!
Саске в бессильной ярости и глубоком отчаянии обхватил ладонью лезвие катаны. Боль отвлекает от огня, который сжигает внутри. Боль выжгла из памяти все, оставив только одно слово, слово-клеймо. На память. Навсегда. «Месть».
Мой брат отдал все ради мира, по приказу тех, кто лишил его всего – семьи, чести, будущего. По приказу тех, кто сам шел к власти по трупам. Данзо, ты заплатишь за это. Месть – это сладкое слово, которое тает на языке кубиком льда, вытекает по капле из раны, заполняет сознание кошмарами. Медовый вкус мести меняется горечью утраты, когда я думаю о брате… Воспоминания делают мою месть горькой, сознание заполняется звуками прошлого. Где я еще глупый ребенок, который на миг поверил, что у него появилась еще одна семья. Команда… И я был не один. Со мной еще был один придурок, которого я любил. Да, любил. Но это уже неважно. Неважно до тех пор, пока мед мести на моем языке не растает и не превратится в кровь врага на моих руках, пока ненависть моя не найдет свою жертву и не вгрызется в его глотку со жгучей нежностью. Ненависть питает мои вены, месть наполняет мои мысли, ярость плещется в глазах. Мангекье Шаринган. Это мой подарок тебе. Ты его не забудешь, Данзо. Все остальное потом.
- Саске, ты будешь ужинать? – Карин, как всегда, была невовремя – девушка заглядывала в палатку и с любопытством и обожанием смотрела на Саске, который сидел и, казалось, медитировал.
- Нет. Уйди. Ты мне мешаешь, - холод сквозил в равнодушном голосе, в отстраненном взгляде.
- Ты совсем не будешь есть? – разочарованная девушка стояла с несчастным видом.
Наруто, даже ты не остановишь меня. Это мой долг. Моя цель. Моя боль. Моя месть.
Мое все. Так как у меня больше ничего не осталось. Только месть. Это сладкое слово…
- Разве что только сладкое… - усмешки Саске было не по себе – от нее веяло смертью.

Тишина наполняет мое сознание, и это почти как благословение. Кошмары мучают каждую ночь, хотя никто не знает об этом. Никто, кроме тебя. Ведь ты тоже видишь их. Мы похожи. Я знаю это. Только помнишь ли это ты, Саске? Однажды я тебя об этом спрошу. Ведь я верну тебя. Ты нужен мне и Сакуре. Мы команда. Это наше общее прошлое. И будущее. Тот мир, о котором мечтал извращенный отшельник, тот мир, о котором говорил Нагато, тот мир, в который верю я. Мир без ненависти. Мир без мести. Мир без войны.
Саске, я не отдам тебя Старейшинам, потому что ты мой… друг. Друг, враг, брат, которого у меня никогда не было. А может, и что-то большее… Но это неважно.
Ты всегда был мне примером, на который я равнялся, планкой, которую я стремился преодолеть. Ты – моя цель, без тебя моя жизнь будет пустой. Ведь я потерял уже многих… И буду дальше терять, если не остановлю тебя. Твою ненависть. И я это сделаю, я верю в это.
Надежда – это горькое слово. Но только она сейчас способна излечить твою искалеченную ненавистью душу. Только надежда может излечить проклятый ненавистью одного человека мир.
- Наруто, ты не устал? – Какаши был серьезен и немного обеспокоен – он видел сосредоточенное лицо своего ученика.
- Нет, - Узумаки покачал головой. – Идем дальше?
- Давай сделаем привал. А завтра пройдем весь оставшийся путь, - Какаши заметил протест, поэтому положил руку на плечо Наруто. – Мы успеем.
Когда все были готовы ко сну, копирующий ниндзя подошел к Наруто, чтобы пожелать ему спокойной ночи. Хатаке видел, что Узумаки что-то мучает, но он этого не говорит. И не скажет, как тяжело ему не будет. «Но в этом твоя сила – упорство и вера в себя. Сильнее этого ничего нет. Я верю в тебя».
- Сладких снов, Наруто.
- Лучше горьких, - улыбнулся Узумаки, хотя знал, что кошмары будут преследовать его всю ночь.


Тишина наполняет мое сознание, непривычная и такая долгожданная. Тишина как залог того мира, который несет людям Узумаки Наруто. Это он подарил мне эту тишину, избавил от проклятия. Ненависть… Ярость… Боль… Все это сжигало мое сердце, разрушало мое сознание и заодно окружающих меня людей. Ненависть, как оболочка, оплетала меня, и каждый, кто касался ее, умирал. Я убивал, чтобы хоть что-то почувствовать, ощутить. Вино безумия пьянило, бессонница мучила, жажда крови сводила с ума… Это был кошмар наяву. Он длился долгие годы. А потом я, наконец, заснул, хотя многие говорили, что я умер. Сон был долгий. Но в нем я был не один. Со мной был ты, Наруто.
Гаара сидела в зале заседаний и чему-то тихо улыбался.
Ты поверил в меня и подарил надежду. А с ней я обрел семью, друзей и тебя. Ты такой же, как и я. Брат, друг… Ты больше, чем друг. Я никому тебя не отдам. Даже ему. Особенно ему. И буду защищать. Ото всех, кто будет желать тебе смерти. А таких много, я знаю. Но это неважно, ведь я буду с тобой.
- Я прикрою тебя, - суровый и серьезный голос Канкуро будто говорил о том, что он отдаст за своего брата жизнь.
Любовь – это счастливое слово. Пока есть те, ради кого мы можем жить и за кого можем умереть, мы счастливы.

запись создана: 06.11.2009 в 23:03

@темы: фанфик, Наруто

---

Название: Рана (Wound)
Автор: soulina
Бета: нет, поэтому могу быть стилистические недочеты и описки.
Пейринг: Саске/Хината, Неджи/Хината
Жанр: романс-поединок
Рейтинг: хм... R
Дисклаймер: Масаши Кишимото
Предупреждения: ООС
Саммари: Авторская разбивка по главам. Упорядочение текста с объединением всех кусков.

Что можешь знать ты о любви?
В душе, что умерли все чувства…
И не понять тебе весны и страсти,
Трепет сердца …грустно…
Печаль, светла печаль моя …
Я в одиночестве сгораю…
Но я как будто бы не знаю…
Что ты со мной, с моей бедой…
В прикосновении весны,
В дыханье солнечного ветра…
Я в ожидании любви,
Я в поединке тьмы и света..
В сражении я вечном за тебя…. (с)
 Ino-tyan

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Он привык к ней. Привычка – ужасная вещь. Привычка думать о ней, привычка стоять рядом, молча вдыхая аромат ее волос – он не мог выразить все то, чем наполнялась его душа рядом с ней – ощущением полноты бытия. В такие минуты он был счастлив, особенно когда она робко сжимала губы, смущаясь близостью, а потом внезапно поднимала глаза на него – открытый взгляд доверия. Доверия, несмотря на его поступок. Точнее, проступок. Хотя он не жалел. Он никогда не жалел о своих поступках.
Вот и сейчас, стоя рядом с ней, он хотел… лечь и закрыть глаза: настолько невыносимым и болезненным было ощущение счастья. Так вместо волны на берегу поднимается цунами и сметает все со своего пути. Чудовищная волна жара страстной привязанностей к этой девушке разрушает все его барьеры и планы. Какие планы, если он отдаст все только за один открытый взгляд синевато-лунных глаз его любимой. И любящей. Она ведь любит его – он знал это.
- И почему ты молчишь? – он нахмурился –он не любил неловких молчаливых минут их свиданий – хотелось в такие минуты быть другим – лучшим для нее. Он ведь неподходящий для такой, как она.
- Думаю, почему молчишь ты, – она улыбнулась и наклонила голову – спокойная и тихая.
«Она счастлива», - вдруг осознал Саске - и боль пронзила его голову. Он дико закричал и повалился на пол со стоном. Хината испуганно смотрела, как ее мучитель, ее защитник, ее насильник, ее невольник, рычит от болевого шока.
Девушка не упала в обморок, не стала кричать, а легла рядом, прижавшись к нему, чтобы хотя бы так облегчть боль . Саске затих, уткнувшись ей в шею – так смертельно раненный зверь, обессиленный борьбой за жизнь, ищет приюта в самом потаенном уголке леса – убежище, где ласкала и любила его мать. Она гладила его волосы и что-то шептала – путано, сбивчиво и искренне. Он оборвал ее утешения поцелуем – мягким и кратким. Хината замерла, но не отстранилась, доверчиво приоткрыв губы. Учиха закрыл глаза и откинулся на пол – силы покинули его.
Девушка встала, думая о том, что делать. И в какой-то момент сжала губы – миссия выполнена. Только чего она добилась? Его любви? Нет, гораздо большего. Она стала смыслом и счастьем жизни, разрушающим все прежнее, что составляло основу его жизни – месть, память о брате, ненависть к другу. Сейчас он был безоружен и слаб. Влюблен и покорен. Измучен своим чувством и невозможностью уже это изменить.
Оа погрузилась в мысли, любуясь Саске, который словно спал, хотя это было действием наркотика. И сейчас его красивое лицо с артистократично-тонкими чертами не покинуло надменное, даже высокомерное выражение – Учиха всегда оставался Учиха. И та, кто знал его другим – слабым, открытым и очень нежным, - была уверена в том, что он лучше будет страшно страдать и умирать постепенно от невидимой всем душевной раны, чем сделать то, что не считает нужным. Слишком ответственные, слишком гордые – и поэтому они были требовательными до тирании (как отец Саске), печальными и страдающими, но неуклонными в своем выборе, несмотря на всеобщее осуждение (как старший брат Саске), самыми сильными и умелыми и желающими блага другим (как самые известный Учиха – Мадара). И все эти поступки – странные, порой дикие и всегда неправильные – только от от их странного семейного характера – страдать, но делать; любить, но мучить; хотеть добра и убивать. Бесконечная сила и невероятная сила эмоций, которые никто из них не может держать, а также дурацкая гордость, не позволяющая просить помощи и надеться на других, доверять кому-то еще, - все это было на самом деле прекрасно и уродливо одновременно. Вот поэтому Хината смотрела на лицо любимого с восхищением и ужасом, любовью и ненавистью, гордостью и стыдом – Хината любит Саске, Саске любит Хинату.
Он, скорее, отрежет руку, чем кто-то узнает о его «слабости», а она стыдится и одновременно гордится тем, что он фактически привязал ее к себе – своим диким желанием сделать ее своей, своим бесконечным, почти детским доверием к ней, своей открытой, очень болезненной для него самого любовью. Зачем ей его признание, если она и так знает, что он ее любит. Когда он молчит, а она чувствует его сбивчивое дыхание, сплетающееся с прядями ее волос, - и словно ее кто-то бросает в темный колодец, куда она стремительно летит, опутываемая красными шелковыми лентами нежности, а внизу ее ждет бездна его страсти…

Но что сейчас ей делать? Вызывать команду АНБУ? Ведь этого требует ее миссия…
- Я не верил, что ты сможешь это сделать, - тишина словно разбилась от звука холодного голоса. – Но вижу, что я ошибался.
Хината резко повернула голову – на пороге ее комнаты стоял Неджи.
- Ты не ошибся, - она улыбнулась, повернувшись к нему вся и закрыв этим Саске. – Я не смогу сделать это.
- Я тебе помогу… - Неджи сделал знак – вбежал отряд АНБУ. – И все наконец закончится.
И тут Хината почувствовала резкую слабость – и дымчато-черное пятно закрыло солнце. Девушка без сознания опустилась рядом с Саске – ее рука удивительным образом легла на его руку.
Его ресницы едва дрогнули – он чуть сжал в ладони ее пальцы.
«Мы наконец опять рядом», - одновременная мысль окутала прозрачно-лунным светом их сознание, даря тепло и спокойствие даже в такой момент.

***
Равнодушно-холодный звук приближающихся шагов за стеной напоминал удары кулака в живот – боль, чувство обиды и бессилия, что ничего сделать нельзя. Ничего, что могло бы облегчить эту рану – он осознавал, что сделал что-то не так. И при этом он знал, что все равно сделал бы так же – это предопределено. Она уже не уйдет от него и не забудет – просто не сможет. Увы, но эта мысль давала ему силы, рождала уверенность в будущем, которого он почти лишился. Она важна. Она нужна. Любит ли он ее? Нет. Он просто без нее не может. Не может дышать – сердце давало сбои, дыхание иногда замирало и словно нехотя появлялось, как болотный огонек, готовый вот-вот погаснуть, но появляющийся неведомо откуда и говорящий – еще не все, дыши, иди на мой свет, обманчивый, но такой нужный для тебя… Она была ему жизненно нужна, чтобы дышать, чувствовать, жить, а не умирать с каждым, кого он уничтожит на своем пути. Он убивал немало и будет убивать еще больше – защищая ее, отстаивая свое право на нее, доказывая, что только он может быть с ней…
- Ты опоздал, младший Хьюга. - Кровь заструилась тонкими нитями по бледной коже, как будто чаша с вином опрокинулась – Саске заговорил. – И мне почти тебя жаль…
- О чем ты болтаешь, красноглазое отродье? – крепкая рука схватила за гладкие черные волосы и рванула к себе – Нейджи почувствовал, как волосы остаются в его руке.
- А ты не горячись, Хьюга-чан, - Саске поморщился, но улыбка все еще порхала на лице – так бабочка упивается ароматом макового поля, одурманенная от нектара, наполняющего ее тело. – Она действительно вкусная…. Очень сладкая… - Саске невольно даже стал шептать. – Моя Хината…
Нейджи вскинул руку и поднес кинжал к горлу – крови стало больше. Так водопад находит все больше лазеек, чтобы вырваться на свободу. Кровавые капли скапливались в ложбинках локтей, коленей, пупка… Саске был обнажен (пытаются унизить?) и все следы побоев и пыток были отчетливо видны – фиолетовые, медовые, багряные круги делали его тело красочной картой какой-то неизведанной страны.
- Ну давай… Покажи свою слабость, последний девственник клана Хьюга, - Саске издевательски рассмеялся – Неджи от это вонзил нож прямо ему в кисть руки, пригвождая к полу. – Берег себя для ненаглядной возлюбленной? Она даже на тебя не смотрела… И уж тем более не дала бы тебе. Хотя ты же попросил бы отца? Но он умер, и ты ей подчиняешься, как раб, каким ты и был все это время. Ты думаешь, что тебе ее отдадут. Ты сделаешь все для этого, даже убьешь меня. А взамен... тебе отдадут ее. Отдадут же? – Саске тут с горечью плюнул в пол сгустком накопившейся во рту крови.
- Зато ты просто взял ее, не спрашивая ее. Ну конечно, ты же единственный и уникальный, тебе можно брать и так! Не думая, что ты сделал! – Неджи тут всхлипнул и буквально отполз. Саске показалось, что в глазах, обезображенных бьякуганом, стояли слезы. – Не чувствуя ничего, кроме животного голода. Ты зверь, Учиха. Тебе не будет прощения ни здесь, ни там. Имя твое проклято, и весь род твой тоже проклят.
Рука резко выдернула лезвие – кровь хлынула потоком, заливая последние островки дерева в кровавом потопе.
- Она моя… И останется ею. Этого не изменить никому. Тем более тебе, - красные глаза закрылись, силы уходили стремительно.
- И что ты с ним сделал? – осуждающий окрик Какаши, который вдруг возник в дверном проеме. – Наруто предупреждал тебя, Хокаге тоже, а тебе только личные отношения выяснять и девушку делить. Она в порядке.
- Но не благодаря тебе, Хатаке, - стальной взгляд вонзился в пришедшего. – Я тоже вас предупреждал. И никто даже не подумал, что чувствует Хината. Ведь такое не забывается.
- Она жива. И она… знала, на что идет.
- Это отговорки слабака, не сумевшего прикрыть ее, - Нейджи вышел из комнаты. – Эта гадина не умрет – такие так просто не дохнут.
Саске лежал в луже собственной крови тихо шептал: «Не уходи…. Останься…»
Какаши достал аптечку и наклонился, чтобы услышать ласковый бред, невидимым ручейком стекающий из раненой души: «Родная моя… глупенькая моя… люблю… Мой детеныш…»
Хатаке улыбнулся и погладил волосы, запекшиеся кровью.
- Она у тебя молодец. Не струсила. Выдержала.
Легкое прикосновение пальцев к шее – ниндзя закрыл глаза.
Хината наклонилась над пленником и легким касанием поцеловала бледные губы. Руки словно порхали над телом - она начала быстро бинтовать раны, бережно касаясь, словно пеленая ребенка. И только обработав раны и убедившись в том, что Саске не умрет от потери крови, девушка тихо исчезла, как умеет незаметно улететь маленький воробушек на большом рисовом поле, заполненном разными птицами.
Хатаке улыбнулся и открыл шаринган – шаринган напротив него полыхнул рубиновым огнем. Оба ниндзя словно вели неслышный диалог, о котором никто не догадывался.
- Ты вернешься… - Спокойный голос.
- Нет. Ты знаешь это. – Ледяной голос словно ломался – так трудно было говорить. Айсберг крошился кусочками льда в красной воде.
- Она ждет тебя. – Напоминание.
- Он тоже меня ждет… - Усталость.
- Отпусти его… Или ее, но не живи призраками прошлого. - Укор.
- Но я живу! – резкий ответ – в руке появилосьЧидори, что казалось енвероятным, учитывая потери крови. – Я могу в любой момент уйти отсюда.
- Даже молнии нужен ветер, чтобы дышать, и солнце, чтобы сверкать. Ты так ничему не научился… - Хатаке рукой открыл лицо. – Ты не уйдешь, пока она рядом.
- Мои раны не излечит ничего. Хотя их никто не видит, от этого они не исчезают, - горечь в голосе.
- Любовь лечит и учит прощению, - спокойствие в голосе и бесконечная тяжесть в сердце говорящего.
- Я не могу простить, - с ненавистью ответил Саске, устало привалившись к стене.
- Она же тебя простила, подумай об этом, - Какаши легко и пружинисто встал и кинул на пол книгу. – Почитай на досуге. Тебе еще долго придется здесь сидеть.
Саске с кислым видом взял книгу и отбросил в угол:
- Проваливай. Хватит уже меня учить. Ты мне уже не учитель.
Но Хатаке его уже не слышал. В комнате никого не было.

***
Она беззвучно плакала у себя в комнате. Словно вишня, наклоненная к озеру, роняла с последними часами цветения свои лепестки – так капли соленой горечи срывались с кончика носа, подборка и падали на кисти рук, обжигая. Слезы жгли не столько кожу, сколько душу, сжатую обидой, как сжимается сейчас ее рука в бессильном и напрасном гневе… Не на Саске. А на себя. Слабую. Безвольную. Куклу? Нет, человека, ставшего игрушкой в мужской игре под названием война. Она не хотела воевать. Она только хотела любить и быть любимой. Быть любимой… Да, она любима. И даже… любит. Не стоит лгать самой себе. Но разве эта любовь спасает, как спасала она Наруто? Скорее, губит… Неджи… Киба… Она запомнила убивающий все вокруг взгляд Неджи, а также растерянную улыбку на губах Кибы, когда тот увидел ее одежду. Такого она хотела для себя? Она спасла Наруто. Она гордилась своим порывом и сделала бы то же самое снова и снова. А Саске… Смогла бы она снова уйти с ним, зная, что он сделает?
А что он сделал? Привязал? Стреножил? Или сделал свободной? Он ее любит? Наверное, да. По-своему. Как любят Учиха – страстно, не по-человечески, звериной любовью, любовью тиранически-детской. Все тираны дети. Все дети тираны. А она… как игрушка.
Тут в тишине стали капать звуки – белые стеклянные всхлипы в деревянной раме комнаты разбивались о стены, не проникая дальше. Она помогла ему. Не могла не помочь. Она, скорее, сошла с ума бы, но приползла бы к нему – раненая, нагая, но пришла бы помочь. Перевязать его раны. Заслуженные. Она разумом была на стороне отряда, но сердцем… Даже после того, что он сделал, она простила его. После того, как его губы касались ее… Тут Хината подняла голову – беззвучный крик полетел обезглавленной птицей в небо и рухнул, ударившись о стеклянную клетку молчания. Она стала… Она будет… Она…
Неджи стоял за дверью и слушал беззвучный плач. Сюрикен вонзался в мягкую мышечную плоть, вторя звукам за стеной. Он плакал вместе с ней.
Саске лежал на полу комнаты в луже черной от засыхания крови и вздрагивал от боли – регенерация клеток была болезненной и скорой. «Такие не дохнут», - мелькнула вспышкой фраза, брошенная камнем в его сторону. Он улыбнулся. А потом закрыл глаза, призывая в бездну забытья свет ее глаз и мелодию ее имени. Она должна его вывести на свет. Он верил в это. Верил и любил. Но не прощал. А пока в тишиен его камеры расцветали воспоминания, наполненный запахом весенних цветов – запахом ее кожи, нежной и гладкой. Шелковый пояс ее имени сплетался в воспоминаниях с сиянием глаз – было тепло от этого света и приятно. Он уснул.

***
Тело раненого мстителя исцелялось ее руками, как душа – любовью и нежностью. Она его спасала.
Хината же… В ее теле отныне зияла огромная дыра… Которая будет постоянно напоминать о себе, не давая забыть момент ужаса единения с другим человеком. И этот человек отныне слит с нею и связан невидимой связью. Это сильнее смерти – эта связь победила смерть…
В душе девушке кровоточила ледяной нежностью и огненной болью рана. Она хотела отравить его, а отравилась сама… Через нежные и крепкие руки, сжимающие бережно ее в объятиях и кормящих с ложки, обессиленную и покорную. Отравилась заботой, нежностью и любовью.
Рана заживет, как заживает все. Но она будет болеть. Как любая рана при перемене погоды или настроения, душевной слабости или в телесном безумии страсти… И тогда она опять пойдет к нему, чтобы только увидеть его глаза и коснуться его руки. Чтобы он произнес ее имя так, как один он может – и она заплачет от счастья и муки. Как плачет сейчас.


***
- Почему ты плачешь? – шепот в тишине подкрался тихо и незаметно и остановился в тени у окна – луна отбрасывала ее на расцвеченный шахматным рисунком пол.
- Просто… - капли слез сверкают на призрачных пальцах, когда он касается ее щеки - лунная тень в черно-белой клетке света и тени.
- Не плачь, я не хочу, чтобы ты плакала, - печаль в его тихом голосе. Ей захотелось еще сильнее плакать – от этой безысходной грусти.
- Откуда ты знаешь, что я плачу? – тихий удивленный шепот в ответ – нежный цветок в ее душе распускался с каждым его словом все больше и больше.
- Я все знаю… - он улыбнулся и коснулся губами ее губ. – Я люблю тебя.
- Я знаю… - душа на миг оледенела и начала таять. – И я тебя люблю…
Она незаметно уснула. Лунный призрак сидел рядом и любовался спящей девушкой, пока облака не скрыли луну.


***
На следующее утро отряд обнаружил, что Саске исчез. Хината же спала в кровати, свернувшись котенком и улыбаясь счастливой улыбкой, хотя на щеках виднелись дорожки высохших слез.

*** (флешбек)
- Ну что? Пора, - человек в плаще сделал нетерпеливым знак рукой.
Саске остался неподвижен. Он смотрел назад.
- Хочешь остаться? – ироничный смешок. – Чтобы тебя подвесили в камере пыток и выпотрошили все дзюцу на благо Конохе?
- Ерунда. Но я уничтожу любого, кто поднимет руку на нее. Сейчас она будет без меня… - Хмурый взгляд в ответ.
- Ты же знал, что так будет. И вообще не думал, что тебя она заинтересует… Тебе она нужна для другого. И ты почти передумал, как последний идиот, думая о ее чувствах, а не о своей жизни, - равнодушно-неодобрительные интонации в голосе собеседника. – О ней позаботятся.
- Кто? – губы сжались.
- Называть поименно всех их? Она им нужна. И не меньше, чем тебе… - с улыбкой в голосе.
Саске резко выбросил руку с сюрикеном.
- Заткнись. Иначе я не уйду! – Мысль о том, что она может остаться наедине с любым из ее «друзей», делала взгляд бешеным. Чувство ревнивой ярости, как и в случае с братом, захлестывало и воспламеняло.
Небо затянулось грозовыми тучами. Стал накрапывать дождь.
Лезвие коснулось капюшона, разрезая ткань. Бесцветные волосы в грозовых сполохах казались серебристыми змеями.
- Ревнивый ты… Пошли уже.
Две тени скрылись в потоках воды. Сердце сжималось от боли расставания.
«Так надо».
Душа затягивалась тучами, как и небо над ним. Как раньше… Но все иначе. В воспоминаниях иногда мелькала ее улыбка – и его взгляд светлел, а душа наполнялась нежностью, смывающей потоками света копоть с сердца, излечивая и оживляя, наполняя радостью и счастьем.
«Я люблю тебя. Очень».

***
- Ничего страшного, – хмуро произнес Какаши после достаточно эмоционального наора Неджи, готового хоть сейчас отправляться в погоню.
- Тебе легко говорить! Ты мог и сам помочь Предателю, ведь он твой любимчик, - Неджи в несвойственной ему манере запальчиво бросал фразы, все больше негодуя.
- Ты хочешь отомстить… Он придет. Он теперь связан. У него нет выбора, - меланхоличный ответ человека, погруженного в очередную книгу. – Ты сможешь насладится их встречей в ближайшее время. Только нужно время.
- Он ранен. Мы еще можем его догнать.
Отряд смотрел на перепалку двух и молчал.
- Мы отправляемся домой. Задание выполнено. – Книга захлопнулась. До финала романа осталось несколько страниц. – Интересно, чем все закончится? – Какаши бережно спрятал роман в сумку.
Хината все время молчала и смотрела на сборы. Ее старались не тревожить. Но она старалась помогать. И даже улыбалась иногда на шутливые реплики Кибы, заботливыми жестами старавшегося поддержать ее.
- Спасибо за цветы, - тихо сказала она ему.
Неджи встал рядом и убийственным взглядом смерил Кибу.
- Пора в путь.
Хината посмотрела на брата. Тот отвернулся, поджав губы.
- Тебе не стоит доверять никому.
- Никому? – повторила она, удивленно.
- Никому.
- Даже тебе? – она стояла рядом – он спиной чувствовал ее взгляд.
- Даже мне. Но я никогда не сделаю ничего плохого тебе. Обещаю.
- А ему? – шепот едва достигал собеседника.
- А его… я убью.
Хьюга сделал знак рукой: выходим.

***
Она провожала взглядом дом, в котором много месяцев она была… счастлива. В мыслях стояла вчерашняя ночь. Они снова были близки…

*** (флешбек)
- Я бы хотел, чтобы это был наш дом, - сказал ночью Саске. – Чтобы мы здесь жили.
- Здесь? – Хината подумала о своем доме – огромном поместье. А потом и о его доме – целый квартал по праву принадлежал ему. Уют… Нет, именно здесь их дом. В старом лесном домике на окраине мира. Только для них. Она понимала его и тоже представляла их жизнь – такую, какой они жили все это время. Он рубит дрова, критикует ее стряпню. Она отшучивается или обижается. Он ее соблазняет, она краснеет. Но они вместе. Она привыкла чувствовать его незримое присутствие в своей жизни. Она привыкла засыпать на его плече, а утром просыпаться от звука его дыхания. Он приучил ее к этому, не отпуская от себя. Или она приучила его к себе? Кто точно скажет… Неважно.
Он смотрел на старый потолок и стены, которые требовали внимания хозяина. Она сидела рядом, с распущенными волосами, тоненькая, с огромными сиреневыми глазами – напоминая богиню в лунном свете. Он посмотрел на нее и замер, очарованный. Они немного помолчали.
- Мне надо сейчас уйти.
- Ты меня бросишь? – с виду спокойный тон. Но внутри все замерло.
- Нет. Ведь я люблю тебя.
Спокойный ответ.
- Мне без тебя… - Она попыталась выразить всю тяжесть расставания, давящую ей на сердце.
- Мне тоже. – Вздохнул. – Береги себя.
- Хорошо. – Кивок.
- Смотри… Если что с тобой случится… - он не договорил фразы, но Хината его поняла.
- Все будет хорошо.
Он прижал ее к себе, вдыхая аромат ее волос. Потом поцеловал в щеку. Она сжала губы, чтобы не заплакать.
- Ну что ты, воробушек мой, - он задохнулся. Она обняла его и прошептала: - Все хорошо. Я люблю тебя.
- И я тебя… Очень. Очень. Очень…
Шепот сменился прерывистым дыханием. Поцелуи… Укусы… Поцелуи… Стоны… Поцелуи… Его резкое дыхание чередуется с ее тихими вздохами. Нежный стон сливается с громким выдохом освобожденного от плена возбуждения мужчины. И улыбкой женщины, знающей о подаренном ею счастье любимому и испытавшей счастье, ей подаренном любящем ее человеком.
И снова поцелуи… Нежные, благодарные… Радостно-блаженная усталость после близости. И она наслаждалась ощущением счастья, наполнявшем ее тело и душу с тех пор.

***
Они вместе пришли сюда - разочарованными, усталыми и одинокими, а уходили по одному в разные стороны – влюбленными, близкими и родными друг другу.
Она поняла, что только сейчас начала жить. Тихая жизнь незаметной девочки закончилась. Болью, слезами, счастьем. И нагрянувшей в их жизнь, словно ранняя весна посреди зимы, взаимной любовью.

ГЛАВА ПЯТАЯ

***
«Ты уверена в этом?» – обеспокоенно-заботливый голос Цунаде никак не вязался с ее воинственным видом.
«Да», - пожала плечами Хината.
«Но говорить об этом пока рано…» - Шизуне робко попыталась вмешаться в разговор.
«Я знаю это», - холод в голосе и отстраненность во взгляде.
Одна единственная ночь, о которой теперь ходили разные слухи по всей деревне. Одна ночь стыда и сладостной боли. Одна на двоих.
Хината закрыла глаза руками: воспоминания рухнули на нее селевым потоком, в котором были грязь и чистота их желаний. «Что ты наделал…»
«Мы его найдем, и…» - Цунаде стукнула по столу кулаком. Тот раскололся.
Девушка отвернулась и подошла к двери.
«Он отец моего ребенка. Я не хочу, чтобы его убили», - тихий, ничего не выражающий голос.
«Даже после всего?!»
Хината посмотрела в глаза Цунаде. Так она никогда ни на кого не смотрела. Прямо. Смело. Уверенно.
«Да».

***
Хината шла, опустив голову и стараясь не смотреть по сторонам. Она боялась поднять глаза и увидеть осуждение в глазах тех, кто знал ее с детства, видел, как она росла. Осуждение добропорядочных матерей семей, уважаемых отцов семейств, тех, кто станет отворачиваться от нее или показывать за ее спиной пальцем и шептаться: «Кто бы мог подумать, что она…» или «А ведь с виду была такой…»
Да, она беременна. От врага. От предателя. От Учиха Саске.
И никого не волнует, как это произошло и почему. Факт остается фактом.
Хината задрожала от сдерживаемых рыданий и еще ниже опустила голову.
«Хината-сан. Я так рад…»
Девушка резко остановилась. Застыла. Этот голос… Раньше она упала бы в обморок. Сейчас… она просто пошла дальше, опираясь за ближайшую стену рукой. «Я не могу посмотреть в его лицо, только не сейчас. Лучше умереть».
За первым же углом она рухнула на мостовую и, согнувшись в три погибели, сжавшись ото всех и всего, она начала плакать.
«Не место здесь плакать. Да и не к чему», - спокойный мелодичный голос возле нее. А потом рука.
Хината подняла заплаканные сиреневые глаза и встретилась со взглядом синих глаз.

«На твоем месте… - Ино запнулась, а потом продолжила: - Тебе сейчас надо отдохнуть. Пойдем, я напою тебя липовым отваром, расскажу все, что здесь случилось, пока тебя не было. Я так давно тебя не видела».
Солнечные блики играли на волосах и глазах эффектной девушки деревни Листа. Да, она была красива. Но сейчас красота ее была в тех руках, которые поддерживали Хинату, пока они шли к дому Яманака.

Через пару часов Ино своей волей подчинила почти не сопротивляющуюся Хинату и делала с ней «страшные вещи» – она расчесывала ее темные, как ночь, волосы красивым гребнем.
«Ты будешь самой красивой мамой во всей стране Огня», - улыбнулась Ино, сжимая плечи Хинаты. Та в ответ слабо улыбнулась.
«После меня», - продолжила Ино, рассмеявшись. Хината уже улыбалась намного ярче.

«Она улыбается, как прежде…» - подумал Киба, глядя с дерева на весь процесс «приведения в боеготовность» Хьюга Хинаты. Он пришел, чтобы увидеть ее. Увидеть и…
Киба улыбался и сжимал кулаки, про себя медленно проговаривая те проклятия, которые он выплюнет в лицо этому… ублюдку. «Как он посмел! Хината…»
Под деревом стоял Шино. «Я буду на стреме», - пояснил «повелитель жуков» удивленному его появлением шиноби клана Инузука. - «Мы одна команда». Киба согласно кивнул.
Ино тихо улыбалась, зная, кто в это время за ними наблюдает. Она даже повернула Хинату так, чтобы Инузука увидел вернувшуюся после долгого возвращения девушку, ее спокойное лицо, покрытое легким весенним загаром, прекрасные темные волосы, волной спадающие на плечи.
«Возможно, он… Даже сейчас…» - Ино хотела сделать так, чтобы всем было хорошо. Только по своему опыту она знала, что не все так просто.
«Что-то между вами было», - думала Ино, глядя в зеркало на Хинату.

И это «что-то» сжигало душу Учиха Саске и приводило в безумную ярость. Сейчас проклятый огонь ненависти и страсти сжег деревню Тумана. Ветер поднимал пепел, оставшийся после резни.
«Хорошая работа».
Саске не ответил. Ему хотелось, чтобы деревня была больше, так как его сердце до сих пор невыносимо болело. Ярость клокотала в нем.
«Ты меня не сможешь убить». - Усмешка в голосе.
Учиха повернулся к собеседнику: «Сначала я убью ЕГО».

Сейчас он шел вырезать следующую деревню на своем Пути. И за ним оставались невидимые никем алые следы. Его рана до сих пор не затянулась. Хотя ему нравилась ЭТА боль. В ней было наслаждение. В ней он питал ярость. С ней он шел навстречу ЕМУ.
А потом… Саске посмотрел на затянутое грязным дымом небо и подумал о том, что теперь у него появилась мечта. Пусть и призрачная, невыполнимая. Но такая же сладкая, как и ее губы.

***
Ты до сих пор снишься по ночам. Я хочу твои губы, твое тело. И услышать твой голос хочу. Но я не хочу быть с тобой. Я просто буду думать о тебе. Разве твое возвращение что-то решит? Глупо… Глупо ждать тебя.
Я знаю, что пора тебя отпустить. Ведь я чувствую, что зову тебя и мучаю по ночам, как и ты меня. Воспоминания вытекают из меня струйками эмоций, и остается лишь равнодушие.
- Хината-сан, не хотите ли пойти на праздник цветущей сакуры? - служанка поклонилась.
- Нет, я хочу остаться одна, - тихо ответила девушка, сидя на скамейке в домашнем саду под любимым сливовым деревом.
- Но Неджи-сан ждет вас, чтобы проводить. Он... - немолодая женщина смутилась. - Он не примет отказа... Точнее, он не поймет.
Хината улыбнулась.
- Хорошо. Не будем разочаровывать нашего брата. Пригласите и Ханаби на прогулку тогда.
Женщина поклонилась:
- Но Неджи-сан пригласил только вас...
- Пригласите Ханаби, - девушка сказала это уставшим голосом. "Неджи не будет спрашивать меня при сестре ни о чем".

Прогулка оказалась средней невыносимости. Ханаби злилась на решение сестры. Неджи был холоден, как обычно. По лицу не было видно его отношение к тому, что пошла не только Хината, но и Ханаби. Хината спокойной рассматривала ветви цветущей сакуры, наслаждаяясь ароматом весны.
- Ты изменилась, - констатировал Неджи, когда они на пару минут остались одни.
Хината посмотрела в глаза, похожие на ее собственные.
- Да, пожалуй.
- Мне не нравится это. Что он сделал с тобой? - уже более суровым и требовательным тоном спросил ее защитник.
- Ничего... - Хинате хотелось прекратить этот неприятный для нее разговор.

- Привет, Хината, - Киба улыбался ей, рядом радостно вертел хвостом Акамару. Хината была счастлива сменить тему, поэтому она стала гладить собаку, отвечая на приветствие.
Неджи нахмурился:
- Инузука, мы немного заняты. Поэтому мы пойдем.
Хината застыла - никогда Неджи не позволял такого. Киба тоже нахмурился:
- Не тебе решать. Я просто решил поздороваться. Я давно не видел Хинату.
Двое стояли, сжимая кулаки и намереваясь в любой момент их применить.
- Хината, а не пойти ли нам к озеру? Там как раз катаются на лодках, - прибежала вообушевленная Ханаби.
- Я тебя повезу!
- Нет, я!
Хината вздохнула - ни к чему хорошему все это не приведет. Хорошо, что ОН не пришел.
- Привет, Хината-чан, - знакомый до боли голос. Хината покраснела и... упала в обморок.

- Уходи... - шептала она, отчаянно сжимая пальцами ткань парадного кимоно. - Уходи...
Она стояла на опушке леса. Была весна - ветки были опушены зеленым облаком, душистым и свежим. Тихо, спокойно. А потом резкая боль. Она коснулась места, где, словно полоснуло ножом, - пальцы окрасились алым. И птичий щебет сменился карканьем воронов. Зелень сменилась белоснежным покровом. Она упала на колени. Это не снег, а паутина... Она запуталась. И он идет, чтобы убить ее. Точнее связать в кокон своей воли и лишить воли. Кукла...
Вот он уже ласкает языком ее оголенное плечо и ищет место для укуса. А потом она поворачивается к нему лицом. Киба? Почему ты здесь?
Киба улыбнулся. Хинате стало стыдно. Она хотела извиниться, но... Неджи? Почему эти сиреневые глаза впились в ее лицо, а он сам схватил ее за кисти рук. Она закричала.
- Наруто...
- Он не придет, кроме меня, - ЕГО голос, тихий и холодный. - А теперь приступим...
Он впечатал алое пламя ненависти на ее шее. А потом начал пить ее душу каплю за каплей. "Это конец".
- Как ты, Хината? - теплый и солнечный взгляд.
Она невольно улыбнулась, а потом заплакала, прижавшись к его плечу. "Это был сон".
- Все хорошо. Я с тобой, - гладил по волосам и шептал хриплым от беспокойства и смущения голосом Наруто.
Она лишь кивнула.
Неджи и Киба стояли рядом, хмурые и немного напряженные. Ханаби ерзала на месте - ей хотелось прекратить эту "сопливую" сцену.
- Я отведу тебя домой, - спокойно сказал Наруто.
Неджи резко вскинул руку. Киба хотел что-то сказать, но промолчал.
- Я сама дойду, - девушке стало неудобно: из-за нее столько шума. Уже начали собираться люди.
Все-таки было больно... От его рук и шепота. Больно от объятий. Больно от утраченных надежд.
Хината гордо встала, чтобы самой дойти до дома. Ханаби удивленно посмотрела на сестру - та никогда не была такой.
" Неужели ты сама хотела бы быть на моем месте? Глупышка..." - говорила неуловимая улыбка девушки, которая грациозно встала с колен и пошла по дороге, ведущей к храму.

***
Запах твой улыбки. Будоражащий чувственностью, нежностью и откровенностью.
Свет твоих мыслей. Глубоких, как задумчивый сон утреннего озеро, овеянного призрачным туманом.
Окутанная запахом и светом, опутанная твоими чувствами ко мне, связаннами невидимыми нитями общего счастья.

Медленно растекаются желания под кожей, оставляя сладкие дорожки после твоих губ.
"Давай еще", - голова кружится. Забытье сонно-медовое.
Сквозь дремотный туман очередной вскрик. Сколько их было... Мы не останавливаемся... До бесконечности.
"Ты меня пьянишь".
Я молчу, покорно откидывая голову и отдаваясь твоим жадным губам.
Прижимаешь к себе. Тихий стон.
Бесконечная смена поз. Бесконечное и непрерываемое желание даже после очередной близости, связываемые общим нашим разговором, словно бусины жмчуга, в единую цепь перерождений. Я падаю в пропасть безумного возбуждения. Я таю волной в море удовольствия. Я сгораю в солнце страсти. Я взлетаю в небо легкой пушинкой. Зверь... Растение... Стихия...
Сквозь перевоплощения слышу лишь твои резкие вздохи... Ты подчинен этому, как и я. Ты не можешь разорвать цепь, связующую нас крепкими и самыми тонкими нитями. Ты болен мной... Моя улыбка коснулась твоих губ. А я твоя...
Я засыпаю... Руки твои не дют мне спать... Вновь мучая желанием... Тело податливо откликаются на призыв.

А растаю от одного взгляда. Не смотри на меня.

- Не смотри на меня, - сквозь сжатые губы.
Она опустила глаза и отошла.
- Иначе я не отпущу тебя, - взгляд вглубь в себя. - Уходи.
Она отвернулась. Два невероятно тяжелых шага. Она остановилась - ноги не слушались.
Легкий возглас - он поднял ее на руки и прижал к себе.
Сил уйти у нее не оказалось. Сил отпустить у него не хватило.
- Дождись меня.

***
Он пришел к ней однажды ночью. Тени танцевали на стене, переплетаясь в лунном свете. Она улыбалась от счастья быть рядом и плакала от боли быть рядом. Он целовал ее влажные щеки.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

***
- Хината-сан, вы...вы...
- Ты, - она улыбнулась, увидев, как заалели щеки Кибы. - Мы же одна команда.
- Ну да, - он взъерошил волосы и усмехнулся, открыв дружелюбный оскал.
- Я хотел... Ты не могла бы...
- Госпожа Хината, вам пора в храм, - холодный голос и тень брата через прозрачную занавеску.
Хината сжала губы на мгновение, а потом ласково улыбнулась:
- Не проводишь ли ты меня в храм, Киба? Неловко, что мы не поговорили с тобой.
Киба кивнул, облегченно вздохнув.

***
Неджи пронзал взглядом, словно меч, фигуру Кибы, который что-то оживленно рассказывал Хинате. Акамару активно вилял хвостом, подпрыгивал и гавкал в самые яркие моменты описаний.
- Не стоит давать надежды, Хината-сан, - отстраненно-пытливый взгляд в ее глаза. - Если они не взаимны.
- Я не понимаю, о чем... - Она в последнее время любила готовить сама - привычка, появившаяся после той миссии. Неджи часто (случайно?) оказывался в это время дома и делил эту нехитрую трапезу.
- О Инузука Кибе, - он поклонился, благодаря за обед. - Аригато.
- Он друг... - начала она.
Неджи странно усмехнулся и вышел из комнаты, бросив на ходу:
- Не стоит говорить о том, чего нет.
Она вспыхнула и инстинктивно бросилась вдогонку за ним:
- Это так!
Неджи резко повернулся и холодно улыбнулся:
- А ты спроси его, как он к тебе относится.
Казалось, он наслаждается ее смятением. Ее наивностью. Ее доверчивостью.
- Я спрошу, - решительный ответ в глаза. - А как ты ко мне относишься?
Неджи замер, словно ударили в спину, найдя брешь в его защите, почти идеальной, благодаря Бьякугану. Незначительная брешь... Боль...
- Как к любимой... сестре, - с легкой заминкой.
Хината смутилась. Покраснела. Что-то в ответе было... странным.
Но он стоял спокойный. Уже готовый ко всему. Идеальная защита. Она не пробьет ее еще раз.

***
После того странного ответа прошла неделя. Каждый день она видела, как отчуждается от нее ее брат. Как становится резким, иногда непонятно задумчивым. У нее складывалось ощущение, что...
- Мне кажется, что тебе неприятно со мной общаться, - сказала она за очередным их обедом.
Он продолжил есть. И лишь съев все с тарелки, он невозмтимо ответил:
- Это не так.
- Разве? - она робко взяла его за руку, тем самым вызывая на доверительный разговор. Он резко встал, поклонился и ушел.
Хината вздохнула. Она не понимала ничего.
Два дня она не видела его. Она начала переживать, но боялась спросить у отца, чтобы не вызывать лишних разговоров о том, что у них случилось.
А что могло случиться? Ничего. Только...

***
И все-таки между ними что-то было. Это что-то проявлялось в холодном приветствии в резиденции Хокаге, в вежливых поклонах и в том, что он перестал с ней обедать. Хинате было тяжело осознавать, что у них что-то сломалось. Что-то она пробила тем вопросом. Что-то, что мучило его. И не давало им общаться так, как раньше.

***
Могла ли она подумать, что Неджи будет смотреть на нее так? Стоять перед ней и ждать ее ответа. Невозмутимый. Ранимый. Ее брат. И главное слово - ЕЕ.

Что заставило его ей признаться? Наверное, ревность. Странно было увидеть яростно сжатые кулаки и дикий взгляд, обезображенный Бьякуганом. Всего лишь ее разговор с Кибой в саду. Всего лишь...
Всего лишь драка. Всего лишь...

Киба ранил Неджи. Как ни удивительно, но ярость сделала ее брата слабее. Киба ушел к себе зализывать раны. Он тоже был не в себе.
- Ты станешь моей женой?
Ее спокойной отказ. И слова сожаления.
Он нахмурился сначала, но опять улыбнулся:
- Я все равно буду надеяться. Я так просто не отступаю.
А потом резкий удар Неджи. Он мог убить Кибу...

- И зачем все это?
- Просто. Достал, - Неджи неохотно отвечал. Хината была в гневе - это придавало ей сил.
- Просто? Это похоже на ревность!
- А если и ревность? Что это меняет? - ее брат отодвинулся, когда она стала перевязывать его рану.
- Не знаю... Много чего... И ты подслушивал! - она незаметно для себя погрузилась в воспоминания о том, как перевязывала ЕГО рану. Его поцелуи... Его руки... Его запах... Внутри все задрожало.
- Много чего? Это ничего не меняет, - хмуро ответил брат.
Она и не заметила, как стала гладить раненую руку. Неджи вздрагивал, но терпел.
- Почему? - ее голос снизился до шепота. Она словно попала в сон. Дежа вю.
- Потому что я не он, - он резко прижал ее к себе. - Потому что я это я.
- Ты это ты, - повторила Хината машинально.
- Ты мне нравишься, - Неджи прошептал через силу.
- И ты мне нравишься, - девушка улыбнулась, прижавшись в поисках прежней и такой необходимой защиты.
- Не так... как девушка... - он сжал губы, словно было ему больно говорить.
Только сейчас Хината осознала, что что-то не так.
- Я понимаю... - безоблачные лиловые бездны растапливали последние остатки разума, оставшиеся после вспышки неконтролируемой ярости.
- Не понимаешь! - он сжал ее руку - она дернулась в сторону. Но Неджи прижал ее с силой к себе, впиваясь в губы.
- Нет... - беззвучный крик в поцелуе.
- Теперь понимаешь, - сказал спокойно Неджи, отпуская ее. Она отползла в угол, напоминая беззащитного котенка. Разрушался ее мир. Мир, который долго собирала она по осколкам.
Он наклонился над ней, целуя снова. Она отклоняла голову в сторону, но он не отпускал, мучил ее поцелуем.
- Я буду всегда рядом. Я не уйду... - шептал он, прижимая к себе. - Ты меня притягиваешь. Не понимаю почему...

***
Открыв глаза, она сразу же испуганно прижала к себе одеяло. Инстинктивно свернулась калачиком, вспомнив про вчерашнее. Сердце пронзила боль. "Зачем?" Может, это все ей приснилось? И кровь, и драка, и сумасшедшее признание Неджи. По сравнению со всем этим признание Кибы казалось тусклым и малозначимым. Хината повертела головой, отгоняя странные мысли - о губах, целующих ее, о страстном признании вечно нелюдимого и равнодушного Неджи. Но такой ли он?
Какой же она была дурой! Хината с досадой кусала губы, вспоминая все знаки того, что не так просты были их отношения. С той самой первой встречи, когда маленький Неджи с восхищением глядел на нее. Она тогда покраснела. Может, тогда все и произошло? Но ведь он брат! "Двоюродный", - услужливо подсказало сознание. Брак разрешается, хотя и не одобряется. Брак? О чем это она? Одеяло резко откинуто. Машинально она идет к зеркалу - губы пухлые от поцелуев и болят. Он не отпускал ее долго. "Словно другой человек..."
Со странным, нездоровым блеском в глазах Хината побрела на завтрак. Позже всех. Что за ней не водилось. Ей хотелось остаться в комнате и не видеть его, но...
- Привет. Прости за вчерашнее. Я был пьян, - немного раскаяния в глазах и спокойствие обычного Неджи.
- Бывает... Не пей больше... - с облегчением отвтеила она: "Хвала небесам, это было помутнение".
- Но я сказал тебе правду. Ты мне нравишься, - он смотрит на нее невозмутимо. Как человек, который сбросил с себя груз и рад этому. Человек, который... с ума сошел?
- Как девушка... Я помню, - пробормотала покрасневшая Хината и спрятала глаза.
- Да. Очень, - он любовался открыто ее смущением. Он был рад. И Хината чувствовала его необыкновенную радость. Его счастье не таить свои чувства. Но как теперь быть ей?
- Мы... мы не можем ли опять? - Хината старалась смотреть куда угодно, но только не на Неджи, который смущал ее все больше и больше.
- Быть тем, кем раньше? - Неджи немного отодвинулся. - Хорошо, Хината-сан. Как прикажете, - и с поклоном удалился.

***
Их общение стало походить на какой-то спектакль. Все как раньше и не так. Не те интонации. Не те движения. Не те мотивы.
Он был отстранен, холоден, и при этом Хината чувствовала, что взгляды его только для нее, мысли его только о ней.
А еще он стал ей сниться. Хинате хотелось крикнуть: "Что ты делаешь?! Верни все назад!" Но он смотрел на нее ясными от счастья глазами и не хотел отводить глаз.
А еще...
- Я не думала, что здесь кто-то может быть, - Ей казалочь, что она сейчас провалится на месте или сгорит от стыда - накачанный торс блестел от пота, красивые волосы разметались по спине, тонкие ноздри раздувались. Высокий стройный парень, обнаженный до пояса, тренировался утром в саду. Она любила утром гулять. И вот такая встреча...
- Вы мне не помешаете, - он улыбнулся. - Наоборот, вы придадите моей тренировке очарования и красоты.
Иронично, немного высокомерно и очень соблазняюще. Он каждый раз бросал обжигающий взгляд. Под конец Хината вскочила и быстро направилась по тропинке к особняку. Это было невыносимо.
Было ясно, чего он добивается. И это ее возмущало до глубины души и волновало. Слишком волновало. Но что делать? Пожаловаться отцу? Хината представить не могла этого. Намекнуть?

***
Очередной семейный праздник. По традиции Неджи должен ее сопровождать. Но вот должен ли он согревать дыханием кожу? Должен ли поправлять на ней кимоно? Верх бесстыдства. Но он пошел даже на это.
Безумие...
- Неджи-сан, я прошу вас... Не делайте больше ничего. Вы меня смущаете, - попросила она, не выдержав, после очередной тренировки у нее на глазах в откровенном наряде.
- А я не делаю ничего... Что вам не нравилось бы... - Он подошел близко. Настолько близко, что Хината ощущала аромат его тела. Голова закружилась.
Очнулась она уже в комнате. Он сидел рядом и гладил ей волосы. Она беспомощно оглянулась. А потом прошептала:
- Я хочу отдохнуть.
- Хорошо. Я пойду, - он кивнул и отодвинулся. Но не ушел.
Хината ждала, но он не уходил. Глаза сами закрылись.
Она чувствовала, как он прижимает ее к себе. Как целует волосы. Она четко осознавала, что пора крикнуть - сбежится охрана, отец выгонит его с позором, а ее честь будет спасена...
Хината даже не вздрогнула, когда он стал целовать ее. А потом и раздевать.
Было приятно и стыдно. И от этого ощущения были еще более острыми. "Нельзя", - шепнула она, когда он поцеловал ее с благодарностью.
Он прижимал ее к себе и улыбался. А еще покачивал, бесконечно шепча глупые и нежные слова.
Она слабо улыбнулась, для себя понимая, что стала кем-то очень страшным. Чудовищем.
Она шепнула что-то ободряюще-ласковое - он улыбнулся. Он был рад почувствовать ответную ласку.
- Мне скоро на задание, Хината, - шепнул он. - Спи крепко. Я буду тебя охранять.
И вышел.
Она всю ночь плакала. А наутро не вышла из комнаты. Ей казалось, что весь мир знает о ее позоре. Весь мир видит, что ее брат с ней сделал. Весь мир знает, что она не смогла прогнать его. Он ведь его любила. Как брата.
Но разве брат любил ее как сестру?
Хинате было стыдно вспоминать, но та ночь была действительно очень трепетной. И нежной. Только неправильной. Ее тошнило и одновременно ей было хорошо.


***
С ним было спокойно. И неправильно.
Эти ощущения сливались в ком, спутанных между собой оттенков эмоций, и вставали в горле каждый раз, когда она с ним говорила. Сначала она раскрывала рот – ком застревал и мешал говорить – она преодолевала сопротивление и пыталась сказать. А потом все труднее и труднее – ком рос, ощущения путались. И со временем девушка совсем перестала говорить. Неджи обнимал ее, держал за руку, дарил ей дорогие подарки, очень красивые и необычные – старинные веера, драгоценные гребни для волос, нежно-палевые пионы. Она молчала и смотрела, как он с едва заметной дрожью касается ее распущенных волос и прикрепляет серебряный гребень. Затем тонкая рука проводит по всей длине пряди, любуясь контрастом кожи цвета песка белеющего в русле горного родника и завораживающей мглы ее волос. Она смотрит с пустотой и покорностью. Не приближая и не отрицая их близость. Смотрит и знает, что они вместе. Знает, что это неправильно. А еще он любит. Ей не нужно это знать, она не хочет это знать.
- Ты ведь знаешь…
А сейчас он скажет, что любит ее. Ей больно это слышно. Неприятно. Стыдно.
Потом он целует ее губы – она отклоняет в сторону голову, едва заметно. Сил нет. Желаний нет. Ничего нет.
Медленно опускает ресницы – сквозь их тень она видит нежную полуулыбку. Он рад. Не сделать бы ему больно… А вот и хмурится.
- Тебе не нравится подарок?
- Нравится. Красиво.
- Как и ты. Ты очень красивая, - подкупающая серьезность.
Щеки предательски заалели. Хината опустила голову и скрыла улыбку.
- Вот только не надо отрицать очевидное, - опередил ее ответ Неджи. Она всегда качала головой и возражала, что это не так.
- А я не отрицаю, просто хочу, чтобы ты говорил правду, - убеждающее и тихо проговорила Хината, посмотрев впервые в глаза.
- А я всегда говорю то, что есть. Ты красива. И я тебя люблю, - он приподнял ее за талию и поцеловал в лоб – по-братски. От этого невинного поцелуя внутри нее все запорхало от какой-то глупой и беззаботной радости, той самой, с которой они вместе играли детьми.
- И я тебя люблю, - из кокона противоречивых и сложных эмоций, опутавших ее разум и сердце, вылетела бабочка признания. Белая, простая, нежная – обычная капустница, которые встречаются в любом огороде крестьянина из вотчины Хьюга. Может, это воспоминание о той бабочке, которая словно уснула на указательном пальце мальчика с туманно-опаловыми глазами, когда он показал ее лиловоглазой подруге детства.
- Ты нужна мне. Будь со мной. Не уходи…
У Хинаты сердце оборвалось – после той близости она старалась поменьше бывать с ним наедине, уходила при любой возможности.
- Я рядом, - тихий ответ в шею. Ком в горле стал каменным – она начала задыхаться. От всего, что связало их крепкими нитями телесного контакта и разрушило тонкие струны душевной близости. Неджи не стал целовать ее и пытаться опять сделать ее своей, а легко начал кружить по комнате. От ощущения полета, неожиданного и внезапного, у Хинаты все поплыло перед глазами.
Он вынес ее на руках, передал служанкам и ушел, сказав напоследок:
- Ей стало плохо. Оградите мою невесту от любых волнений.

@темы: фанфик, Наруто, Рана (Wound), Саске/Хината

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Рана (Wound)
Автор: soulina
Бета: нет, поэтому могу быть стилистические недочеты и описки.
Пейринг: Саске/Хината, Неджи/Хината
Жанр: романс-поединок
Рейтинг: хм... R
Дисклаймер: Масаши Кишимото
Предупреждения: ООС
Саммари: Авторская разбивка по главам. Упорядочение текста с объединением всех кусков.

ПРОЛОГ

Собственно, идея внедрить своего человека была покинута копирующим ниндзя и произнесена как будто вскользь, но с тем расчетом, что она будет озвучена позднее. И Какаши знал, кого надо послать, хотя никому об этом не говорил.
- Она не согласится, - Цунаде была непреклонна и сурова, а еще зла на своего заместителя. – Ты с ума сошел? Посылать самого неподготовленного человека в ловушку? Тем более, что это не только куноичи, но и наследница Хьюга.
- Она уже вступила в права наследования и может решать сама за себя, - Какаши был настойчив и холоден. – И другой никто не подойдет. А что касается ее согласия…
- Она пойдет ради Наруто, - Шикамару кивнул, нахмурив брови. – И будет идти до конца, ведь она любит его. Я сомневаюсь в ее силе, но не в ее мужестве.
Годайме мрачно посмотрела на своего советника, словно осуждая его вмешательство, но промолчала.
- А что скажет нам клан Хьюга, если узнает, что мы обрекли Хинату фактически на добровольную и неизбежную смерть?! Вы думали о том, что Неджи и младший клан могут создать угрозу стабильности клана из-за ее гибели? Да и что только можно подумать о нас, отправивших беззащитную девушку в руки предателя и убийцы Учиха? – Цунаде начала говорить сначала тихо, и ее голос нарастал, подобно урагану, обрушившемуся внезапно на селение.
- Неджи ничего не скажет, если Хината сама ему прикажет подчиняться ее воле, - Какаши смотрел прямо в глаза женщины: «И ты думаешь, что она настолько беззащитна? Эта девочка, сумевшая прикрыть собой Наруто в битве с Пейном? Сумевшая отстоять свое право наследования после смерти отца и ставшая причиной атаки Кабуто на Деревню? Не забывай, что так или иначе только она может помочь этому отверженному.
- Чем? Своим телом? Своим гендзюцу? Своей преданностью Наруто? – Цунаде сжала руки в замок и прислонилась лбом, закрывая глаза. – Тем, что она может помочь своей Деревне и ему своей жертвой?
- Она наконец залечит его и свои раны, подарив обоим шанс начать новую жизнь, - Какаши говорил тихо и с болью в голосе. – Ведь ни у него, ни у нее ничего не получится, пока в жизни каждого из них есть тот, кто не дает им идти дальше. И дело не в защите Деревни, а в шансе сделать что-то прежде всего для себя.
Хатаке говорил, словно выбивая из себя слова. Заставляя себя говорить то, что причиняло ему самому невероятную душевную боль.
- Тем более что Хината сама это прекрасно понимает, но живет своими детскими мечтами и иллюзиями, как и сам Наруто. Пора им повзрослеть, особенно ей. И мне кажется… - Какаши помолчал. – Что эта миссия будет успешной, как бы она не закончилась. Я не стал бы этого делать, не будь уверен в твоем согласии, - Хатаке Какаши чуть поклонился. – Это будет правильным решением, Годайме.
- Правильность решения не определяется разумностью, - рука у Цунаде дрогнула, когда она подписывала приказ. – Какаши… ты будешь с ней все это время. Как Шикамару будет возле Наруто.

***
- Думаю, тебе не стоит этого делать, Наруто, - тихий голос и зевок. Обманчивый зевок. И тот, кто не знает Шикамару, тот может подумать, что он хочет спать или, наоборот, только что проснулся. Но почти состоявшийся беглец знал: это не так.
- Я думаю, тебе не стоит так переживать за меня, Шику, - пушистые ресницы прикрыли ярко-синие глаза, смотрящие в пол. Наруто не хотел смотреть в глаза другу, чтобы опять не мучиться сомнениями по поводу их отношений.
- Я же твой друг. – Теневая рука захватила чуть сжала запястье, вторая залезла в полураскрытую куртку в поисках спрятанного оружия.
- На твоем месте я бы не стал так делать, ведь все-таки я твой начальник, - самодовольная усмешка человека, избранного неделю назад капитаном АНБУ.
- На моем месте любой бы сделал так же, ведь ты помнишь, в чем состоят МОИ обязанности. – Вторая рука уже путешествовала по телу, прижимаясь в тех местах, где могло скрываться оружие. Самое пикантное было в том, что это были одновременно и самые чувствительные места.
- Твои обязанности состоят в том, чтобы охранять меня, а не лапать как какую-то девчонку, - Узумаки злился из-за неудачи и из-за того, что все эти касания его немного заводили. Еще бы, после многонедельного воздержания и не от такого вспыхнешь.
- Мои обязанности намного более широкие, чем тебе кажется, Наруто, - Нара Шикамару зевнул и повернулся к другу спиной, теневая рука тем временем вытащила из куртки свитки и пару кунаев.
- Ты это о чем? – новоиспеченному начальнику не понравилась ухмылка, которая мелькнула у его помощника.
- Да ни о чем. Просто тебе повезло, что с тобой я, а не Сай. Иначе… могли быть злоупотребления своими широкими полномочиями, - Шикамару почесывал макушку и потягивался. – Ладно, пошли спать. И так из-за тебя не сплю уже третью ночь. Ты идиот, раз не понимаешь, что тебя никуда не выпустят из Деревни.
- И что сделал бы Сай? – Наруто не хотел заканчивать этот разговор и сопротивлялся тому, что теневая рука его начала тащить за мастером теневых атак в сторону спальни.
- Да что бы он ни сделал, тебя и меня это уже не касается. Ведь с тобой я, а не этот парень. Тоже мне друг… - Шикамару скрылся в спальне, а Наруто поплелся следом.

Утро застало двоих в привычной мезансцене: охранник словно ненадолго заснул – лежит прямо, глаза закрыты, руки скрещены, второй – подопечный – распластался на животе, свесив ногу на пол и разбросав одеяло и подушку по кровати. Вдруг синеватые, еще не отошедшие ото сна глаза скосились в сторону соседа – Наруто ждал еще одно момента, чтобы улизнуть. Ровное дыхание было ответом на немой вопрос – можно идти.
Едва нога Узумаки коснулась порога, как его тело, словно волчок, было свернуто белой тканью и прижато к кровати.
Сверху навалилось тело, и раздался над ухом знакомый голос с лениво-ироничными интонациями:
- Я же тебе сто раз говорил, чтобы…
- Да пошел ты, Шика, со своими нотациями! Мне надо увидеть ее, и мне никто не помешает! – Наруто начал вырываться из кокона простыней, но тело сверху и неудобное положение рук мешали.
- И зачем только Деревне такой идиот… - Шикамару словно размышлял вслух. – Вот нет бы Гаару… Он хотя бы не рвется к своему ненаглядному другу так рьяно, как этот недоделанный будущий Хокаге. – Тут нога пихнула в зад последнего, отчего тот взвыл в негодовании.
- Задолбал… - Шикамару взъерошил и без того взлохмаченные волосы своего пленника. – Но миссия есть миссия.
- Ах так, раз я для тебя всего лишь миссия, то ты ее провалишь, - процедил Наруто. – Не будь я Узумаки Наруто.
- Посмотрим, Наруто. Вот только ты не уйдешь отсюда без моего разрешения запомни это, не будь я твоим другом.
- Меня будут искать... Неджи вечно меня донимает своими советами, - Наруто нахмурился , вспомнив, что отправил последнего после очередной их ссоры за раменом… далеко отправил.
- Ну да, как только он вернется, то непременно, - Шикамару связывал уже руки пленника веревкой, сидя на его заднице.
- А ну слезь, извращенец недоделанный, а то все твоей скажу, - Узумаки резко поднял бедра, сбрасывая наездника. – И еще в подробностях распишу, как ты меня домогался.
- Да кто тебе поверит… - Шикамару растянулся прямо на Наруто, глядя в потолок. – Она, скорее, тебя отдубасит, чтобы не наговаривал. Она это может…
- Как тяжело… - пробормотал придавленный к полу почти Хокаге.
- Да, проблематично, - Шикамару задумался на пару минут. – Отношения вообще проблематичная штука. Поэтому я их и не завожу. И тебе не советую.
- У меня и так дел полно, зачем мне еще эта напасть, - огрызнулся носитель Девятихвостого. – Да и мне еще рано думать о таком.
- Так ты у нас еще и девственник к тому же, - усмехнулся Шикамару и встал. – Да уж, какие тут отношения.
- Эй, это ложь! У меня уже были…было… это… - Наруто покраснел и, казалось, сейчас просто вспыхнет. Простынь стала рваться от яростных атак пленника, хотя руки у последнего были все еще заняты.
- Ничего у тебя не было. Иначе бы ты давно понял, почему на эту миссию не отправили Сая. Уж слишком велик соблазн… - Шикамару почесал затылок и лег на кровать. – Я вздремлю чуток, и тебе советую то же.

Спящий, Наруто был вполне сносен и даже мил, и в такие минуты Шикамару почти не злился на Пятую за это дурацкое задание: присматривать за Наруто, чтобы тот не наделал глупостей и не бросился вслед за Хинатой на поимку всем известного преступника в надежде, что его друг детства и по умолчанию его идея фикс вернется. Особенно сейчас, когда по Деревне ползут слухи, что он находится где-то рядом. «Если только это не слухи», - Шикамару хмурился и вспоминал, как самолично вытаскивал своего друга из очередной передряги. «Проблематичный друг», - с тоской подумал Нара и вспомнил, как Узумаки радостно восклицал в приветствии и тащил на тренировку. И по пути оседал в раменной, чтобы увести дальше в момент, когда Шикамару только-только заснет. В такие минуты Шикамару мог всякого наговорить другу и даже развернуться, чтобы уйти. Но не уходил и подремывал, пока Наруто тренировался.
- И зачем тебе понадобилось посылать Неджи с таким глупым заданием? – свесился с кровати Шикамару и посмотрел в открытые глаза улыбающегося друга. – Ты же не спишь. И не думай, что сможешь притворяться со мной. Я давно тебя знаю.
- Да надоедливый он. То надо, это не надо… И даже шуток не понимает, - скорчил рожицу капитан АНБУ и рассмеялся. – Не то что ты или… он.
- Вот как, - задумчиво произнес будущий советник будущего Хокаге. – И все?
- Он кажется идеальным. А ведь идеальных не бывает… Зачем притворяться тем, кем не являешься. Кем не будешь, кем не станешь, - вполне серьезно ответил Наруто. В этот момент он напоминал не вечного шутника и придурка, какого знал Нара в школьные годы, не героя, каким узнал его в войну, а другого Наруто, которого он все чаще наблюдал в минуты их бесед – ответственного, серьезного, печального.
- Ну ты даже притвориться не сможешь, - Шикамару ухмыльнулся и почему-то полез в карман за сигаретой.
- Дурацкая привычка, - Наруто нахмурился, глядя, как его друг затягивается. – И что на тебя находит, а? – Он вдруг протянул неведомо как освободившуюся руку к сигарете. – Дай сюда.
Нара дернулся в сторону:
- Отстань. Не твое дело.
- А чье еще? – Наруто вдруг прыгнул на друга и повалил на пол. – Убери, кому говорят!
- Вот еще! Буду я тебя слушать! – Шикамару спихнул с себя Наруто. – Ведешь себя как ребенок, а ведь ты уже…
- И ты тоже… Поэтому пора завязывать, Шика. – Крепкая ладонь накрыла его пальцы, погасив при этом сигарету. – Ты ведь не хочешь тут торчать, как и я.
- Верно… - Нара сжал губы. – Но это ничего не меняет.
- Не стоит создавать проблемы там, где их не может быть. У тебя и так все является проблемой. Не стоит ли начать что-то менять? – Узумаки прижал его к полу опять, наваливаясь.
- Начни с себя, Наруто, - серьезный и меланхоличный взгляд в задумчиво- печальные глаза джинчуурики. – Попробуй жить без него.
- Для меня это цель, а не проблема. А ты не понимаешь этого, - Наруто точно также сел, как раньше сидел Шикамару. – И не стоит говорить, что у тебя нет отношений. Твоя привязанность к ней очевидна.
- Для кого? – теневые руки сжали горло. – Что тебе известно?
- Ты не умрешь, как Асума, оставив своего ребенка без отца. Ты будешь видеть, как он растет. И будешь учить его игре в сеги, как учил тебя твой, - Наруто как будто и не замечал сжимающие его горло руки.
- Верно, Наруто. Так и будет, - пальцы из тени сменились настоящими и сжали уже не горло, а плечи. – Хотя это проблематично…
- Ну вот опять! – Наруто улыбнулся. – За это я и люблю тебя, умник.
Шикамару непонимающе уставился на него.
- Ты такой, какой есть. И ты можешь измениться, не меняясь сам. И не боишься быть… обманутым…
Наруто вдруг растворился в воздухе с хлопком. А в дверях стоял настоящий и уплетал рамен.
- Ну хорошо. Только ты пойдешь при условии, что у тебя не будет возможности вмешаться. Договорились?
- Как скажешь, но я хочу увидеть ее. Я думаю, ей важно меня увидеть… - Наруто был уже в форме АНБУ. – Вставай уже.
Шикамару с неохотой встал.
- И когда это ты научился?
- Пока ты со своей на миссии ходил, - Наруто улыбнулся. – И не только на миссии.
Шикамару скорчил рожицу.
- И не напоминай.
- Не буду, если ты наконец оторвешь свою задницу и мы пойдем.
- Откуда тебе известно о том, что это будет сегодня? – Шикамару оплел Наруто теневой сетью, связывая.
- Мы говорили с ней, - Узумаки посмотрел в глаза другу. – Хотя я был против. И сейчас против.
- Почему ты ее не остановил? – Нара впервые удивился.
- Потому что… - Наруто замолчал. – Потому что хочу…
- Чего ты хочешь?
- Чтобы он вернулся.
- Она сможет это сделать? – Шикамару спрашивал его не как друга, а как на того, кто знает ответ на этот вопрос.
- Не знаю.
- А что ты знаешь?
- Что пришло время перемен. – И маска скрыла лицо. – Но все же я не уверен, что смогу отпустить ее… сам.
- Поэтому я и свяжу тебя, - Шикамару кивнул, надевая свою маску. – Я рад… что ты пойдешь. Она будет рада.
- Я знаю, - маска скрыла не только лицо, но и сделала голос приглушенным. – Это самое малое, что я могу сейчас для нее сделать.
Двое скрылись в утренней тени.


***
- Ты уверена, что сможешь? – обеспокоенный голос Шикамару. – Он силен, неуправляем, и у тебя не будет прикрытия. Это очень опасное задание. И я не могу предугадать все действия противника.
- Поэтому и не стоит даже планировать это безумие, - словно неживой голос Кибы из-под маски. Такую же маску носил и Наруто, скрытый своими друзьями и опутанный всеми техниками, которыми владела его команда. Шикамару контролировал даже пульс, так как теневое кольцо сжимало запястье Узумаки.
Наруто молчал, поджав губы. Он просто стоял и смотрел на Хинату, которая спокойно и даже с улыбкой на дрожащих губах кивнула. Это была последняя возможность остановиться перед тем, как ввязаться в трудную и опасную битву, исходом которой должно было стать или поражение, или, в лучшем случае, ничья. Какаши изредка посматривал на Наруто и почти касался плечом его плеча, словно поддерживая этим. И напоминая о том, что надо молчать, иначе ничего не получится.
- Ты мне за это ответишь, Какаши, - тихо сказал Наруто, когда шиноби Листа скрылись в лесу, чтобы якобы случайно наткнуться на засаду.
- Я уже за это отвечаю, в том числе и за тебя, - Хатаке снял свою маску, открывая лицо. – Она знала, на что идет.
- Хината не может сделать то, что не сделала вся объединенная армия, – Наруто закрыл глаза – это единственное, что позволяло опутывающее его дзюцу. – Саске не станет слушать и, возможно, ее…
Вдруг чья-то тень закрыла солнце, знаменуя возвращение Хьюга Неджи с другой миссии. Закрытый повязкой лоб говорил о том, что на него действует дзюцу подчинения – запретная техника, которой впервые воспользовалась Хината, чтобы ее брат не смог помешать ей.
- Если с ней что-нибудь случится, то… - Неджи убивал взглядом. – То ответите вы все. И тогда Саске не будет для вас единственной угрозой. Клан Хьюга не смирится, как не смирюсь и я, пока не уничтожу каждого, кто отправил мою сестру на эту миссию.
Какаши снова надел маску, сверкнув глазом. Шикамару посмотрел на него и кивнул – отсчет времени пошел.
Шино выпустил жуков-разведчиков, пока Киба скрывал следы присутствия отряда. Ровно через сутки начнется погоня, бессмысленная до тех пор, пока Хината не выполнит свою миссию.
- Она может то, что не может ни один из нас. Даже ты, - Какаши ослабил технику, чтобы пленник смог двигаться. – Она может быть ранимой и доверчивой. Мы уже никогда не сможем доверять, подставляя свою спину врагу.
Наруто закрыл лицо ладонями и не ответил. Он знал, что все это ничем хорошим не закончится.
- Он не сможет быть с тобой, Наруто, а ты не можешь быть с ней.
- А ты… - Наруто набросился на Хатаке с кулаками. – Как ты можешь быть таким! Джирайя и отец не этому нас учили!
Какаши вдруг обнял Наруто и прижал к себе.
- Верно. Может, поэтому я не могу умереть, так как еще не заплатил по всем своим счетам. Я вечно опаздывал и делал все последним.
Наруто молчал, впервые ощущая груз одиночества того, кто выжил и знает, что значит терять. Терять близких и жить дальше. Терять и не ненавидеть. Терять и все еще любить. Терять…
- Саске учился не тому и не у тех. И не знает, что самое сильное на свете – это любовь. Только она может убивать и спасать. На месте твоего друга я бы уже начинал бояться, - Какаши улыбнулся.
Шикамару усмехнулся:
- Это точно. Давайте возвращаться, иначе мне действительно стоит опасаться – я обещал своей прийти к ужину.
Наруто все еще молчал. Лично он не собирался идти к Сакуре, хотя она его ждала.
- А вот этого не стоит делать, - словно прочитав мысли, сказал Сай. – Она ведь каждый вечер тебя ждет. Я бы на твоем месте пошел.
- Вот ты и иди, а мне надо тренироваться, Сай.
Темный взгляд скользнул по фигуре Наруто.
- Тебе пора выбрать, что тебе нужно и с кем ты хочешь быть. Иначе все будет повторяться, пока ты не сделаешь выбор.
Наруто вдруг ударил Сая в живот – тот едва скривился: он был готов к атаке.
- А тебе не стоит лезть в мою жизнь. Ты мой друг, но я разберусь сам.
- Пока ты разбирался, Хината ушла за Саске, а Сакура…
- Чего ты хочешь, Сай? Сказать, что я во всем виноват?
- Нет, просто я хочу, чтобы ты понял: пора определяться, кто нужен тебе.
- Разве это не очевидно? – Наруто хмурился.
- Нет, никому из нас это не очевидно, - Сай повернулся к нему спиной. – Я пойду.
Наруто вздохнул, проклиная себя за срыв.
- Прости, Сай. Я не хотел. Ты же знаешь…
- Нет, я не знаю. Сначала думал, что знаю. А выходит, что нет.
- Я хочу вернуть Саске. И Хинату.
- Зачем?
- Они мои друзья.
- Разве это дружба? Разве дружба вела Хинату? Разве дружба сделала вас с Саске врагами?
- А что? – Наруто не был готов к таким разговорам.
Сай долгое время молчал, а потом сказал:
- В общем, ты еще более неискушенный в этих отношениях, чем я. Но может, это и к лучшему. Пошли уже.
- Куда? – Наруто даже не знал, что ответить.
- В раменную. Куда же еще. Не в постель же.
Наруто вспыхнул.
- Чтооо?!
- И чему тебя только Джирайя учил?
Наруто буркнул:
- Уж явно не тому, на что ты намекаешь. Я лучше на тренировку. Все равно есть не хочу.
Узумаки не собирался никому говорить, что он давно сделал выбор: никогда не заводить отношений, чтобы не терять тех, кого любишь.
- Дурачок… - невидимая рука взлохматила его волосы. Кушина покачала головой: «Вот откуда у него такие мысли?» Минато подмигнул: «Я вот тоже не собирался их заводить, пока не встретил тебя».

ГЛАВА ПЕРВАЯ

***
Она с трепетом касалась пальцами его лба, покрытого каплями пота. Больного бросало то в жар, то в холод. Ладошка накрыла бледную полосу кожи под гривой черных волос, блестящих и растрепанных. Девушка чувствовала огонь, исходящий от этого человека, который всех обжигал холодным взглядом темных, окрашенных печатью Проклятия глаз. Огонь горел и сжигал врага Конохи и всего мира изнутри. Огонь не грел, только сжигал, так как Учиха не любил никого в этом мире. Последний, кого он любил, умер на его руках.
- Наруто... - тихий голос раненого напоминал шепот листьев в осеннем саду, уже холодном, снежном, но еще окончтельно не замершем. Если стряхнуть снег с ветки, под ним окажутся живые листья красного, желтого и даже редкого в это время года зеленого цвета. Глаза лавандового цвета стали синими от нахлынувших воспоминаний - она и Наруто гуляют в осеннем саду и говорят о... Саске.
- Саске, проснись, - девушка коснулась губами лба, словно передавая тепло своего тела, огонь своей души этому холодному во всех смыслах Повелителю Огня. - Пора есть.
Через мгновение бледная кожа словно откликнулась на эту ласку. Хината от удивления распахнула глаза - фарфоровая кожа окрасилась румянцем, который делал из этой куклы живого человека. Может ли такое быть?
- Хорошо, Хината. Я сейчас, - Саске на мгновение удержал руку девушки на лбу прикосновением, после чего ее грубо откинул. - Который час?
- Скоро рассвет, - наследница традиций и правил Дома Хьюга Хината знала много способов пригласить на завтрак, только жизнь научила ее еще одному. - Если не поднимешься быстро, все остынет. - Тут она встала и демонстративно проплыла на кухню, оставив Саске в одиночестве.
Эффект действительно был - Саске уже пожалел о своей привычной, но сейчас неуместной грубости. Ему было приятно чувствовать сквозь закрытые глаза и притворный сон близкое присутствие женщины, красивой, тонкой, недоступной и отнюдь не робкой. Прошли те времена, когда она падала в обморок от одного взгляда жадных мужских глаз или прикосночения руки. Руки... Какие у нее теплые и мягкие руки! А запах! Саске втянул воздух, чтобы уловить этот запах - запах ее тела, смешанного с ароматом фиалок. Или это не фиалки? Надо бы ее спросить, но как? Этим он выдаст свой интерес к ней. Хотя она и так это видит. Не может не видеть его глупого выражения лица, когда она его моет (он сначала гордо отбрыкивался, пока не понял, что сам не сможет помыть себя), мягкими прикосновениями прикладывая влажную ткань к ранам, а он от этого сжимает зубы, чтобы не застонать. Она не может не замечать, что он не в состоянии заснуть без нее. Ее присутствие словно отгоняло его ночные сны, в которых он возвращался в недавнее прошлое, явившееся для него кошмаром наяву. Итачи, Мадара, Данзо, Какаши, Наруто...
Саске заставил себя отогнать мысль об этом человеке, иначе он не выберется из этой ситуации. А ему необходимо это, чтобы довести свою Месть до конца.
- Вкусно, - Саске угрюмо ел рисовую похлебку (ничего больше не было в доме), иногда кашляя и сжимая ложку из-за приступов боли.
- Правда? - Хината робко улыбнулась. Саске кивнул и мужественно взял в рот еще одну порцию этой ужасной жидкости. Хината здорово ему помогала, заботилась и готовила неплохо, но именно это блюдо не удавалось ей. Но зачем ее расстраивать?
"Когда я стал таким внимательным?" - Саске посмотрел на Хинату, осознавая мотивы своих поступков. "Неужели эта девчонка может быть интересна? Хотя она Хьюга, да и техники у нее необычные, но эта плакса... Нет, она никогда не была плаксой".
Между тем девушка наливала в чашку зеленый чай, руки ее при этом оголились, открывая тонкую линию изгиба локтя, бархатную кожу. Саске не вовремя вспомнил о тех необыкновенных ощущениях, которые он испытывал, когда Хината мыла его раны. Ему хотелось ее убить - такую власть никто еще над ним не приобретал. Это власть женщины. И самое возбуждающее было в понимании, что она об этой власти не догадывается. "Или хорошо скрывает".
- Правда, - Мститель и Преступник улыбнулся и взял чашку. Хината тоже налила себе чай.
- Ай! - громкий возглас девушки окрасил тишину комнату нотами живости и нежной женственности, музыкой голоса Хинаты. "Она меня заводит..."
Саске тигриным прыжком бросился на помощь, отчего Хината испугалась еще больше.
- Я просто обожгла пальцы... - растерянный шепот девушки согрел шею Саске, который в этот момент сжимал ее в объятиях.
- Я так и понял, - губы Саске коснулись уха Хинаты. - Будь осторожнее. - Тут он поцеловал ее пальцы, взяв ее ладонь в свои руки.
Хината закрыла глаза. Прошло несколько секунд напряженного, наполненного горячим дыханием двух людей и окутывавшего истомой в теле молчания.
- И от тебя мог кто-то отказаться? Даже такой придурок, как... - Саске не договорил, так как Хината его оттолкнула резким движением.
Но Саске уже не мог остановиться, высказывая то, что должно было привести или к их сближению, или к бесповоротному отторжению двух душ.
- Неужели раскованная дура Сакура интереснее тебя? Может, она может то, чего ты не умеешь? - Саске загородил проход, видя, что девушка хочет уйти. Хината молчала, сверкая сиреневыми глазами и сжимая плечи, словно ей холодно. Холодно от его слов.
- Я не понимаю, о чем ты...
- Разве тебе ничего не хочется, когда ты касаешься мужчины? - Саске выкрикнул это, забывая об осторожности.
- Я люблю Наруто. Все остальное неважно. И не касается тебя, - Хината встала рядом с Саске. - Или касается? - Учиха замер, почувствовав, как она пальцами провела линию от его шеи вниз, к открытой груди. Очень чувственно. Очень возбуждающе. Очень... невинно.
Хината выскользнула из комнаты, воспользовавшись моментом. Моментом его слабости.

***
Он медленно закрыл глаза, надеясь на чудо – уснуть крепким сном, не нарушаемым кошмарами из недавнего прошлого и ближайшего будущего. Кровь, много крови, черной, алой, темно-красной. Капли крови на снегу…
Мертвая, покрытая снежным саваном равнина, и он бредет по ней, не чувствуя холода. Саске осмотрел на себя – никакого оружия при нем не оказалось, но он спокоен: «Я сам смертельное оружие». Взрывая снег босыми ногами, он продолжает путь по бесконечному зимнему полю, зная, что впереди его ждет опасность. Снежинки вихрем кружатся, залепляя глаза, покрывая кожу мокрой, холодной пленкой. Путь без цели, вслепую. Белая тьма застилает глаза.
Внезапно снежный ветер утихает, и Саске с удивлением обнаруживает, что стоит на опушке леса. Как он мог пропустить этот лес? Но времени на раздумья не было, потому что он видел перед собой нечто сказочное и невероятное. На льдистом ковре лежал белоснежный зверь, шкура которого отливала мокрым серебром. Саске видел только спину и выгнутую шею животного. Лошадь?
Он осторожно оглянулся, но лес молчал, будто ожидая чего-то. Или кого-то. Саске обошел вокруг лежащего существа – тот, казалось, спал. Парень нагнулся, осторожно касаясь головы, там, где сиял хрусталем стеклянный рог. Вдруг Учиха вскрикнул – по его ладони потекла алая вода. Кровь каплями сбегала по линиям руки, собираясь внизу ладони в тоненькую струйку. Красные круги рисовались на снегу под взмахами ладони Саске. Как ни пытался он остановить кровь, зажимая рану или прикладывая руку ко рту, кровь по-прежнему текла – горло заполнялось жидкостью со знакомым металлическим привкусом. Постепенно шиноби осознал, что кровь не только на одежде, но и вокруг него. И только единорог белел посреди снежной каши с алыми переливами. Саске коснулся рукой мягкого живота единорога – и под его ладонью образовалось пятно. Учиха понял, что там была рана, которую занесло снегом. Единорог был ранен и, обескровленный, замерз на этой поляне. Кто мог совершить это? Только тот, кому животное доверяло настолько, что подставило незащищенный ничем живот. Предатель? Отступник?
Ответ сам пришел к нему в руки в виде кусанаги. Таинственное возникновение меча уже не удивляло Саске. Он мгновенно понял, кто убил животное.
Учиха хотел было уйти, но тут он заметил, что единорог смотрит на него своими стеклянными лавандовыми глазами, в которых замерзли невыплаканные слезы. Неужели это…Додумать он не успел, так как вдруг раздался страшный грохот, а небо потемнело – это ранее невидимые вороны поднялись с веток и заслонили свет. Стало темно.
Темно… И холодно. Саске поежился и завернулся поплотнее в одеяло, постепенно понимая, что он уже не спит.

***
Cколько оттенков у грусти? Много... Бесконечно много, как и оттенков белого цвета у хризантемы. Хрустальная чистота утренней росы на лепестках этого удивительного цветка рождает в душе ощущение детского восхищения, которое проникает в потаенные уголки сердца, затемненного болью, разочарованием в людях и скорбью. Чистая влага вымывает зло из сердца, которое превратилось в камень и больше не болит. Только красота может взволновать ожесточенное сердце, незамутненная радость бытия в капле воды дарит надежду на потерянное, как казалось, навсегда.
- Спасибо за цветы. Они прекрасны, - тихо произносишь ты возле моего плеча. Я не оборачиваюсь и стою на месте, чтобы не вспугнуть тебя, как замирает человек, когда видит птицу. Небесные создания нежны, но пугливы. Как и ты.
- Я сделал это для себя, - негромкий ответ, чтобы не нарушить гармонию момента.
- Я знаю, но все равно спасибо, - ты уходишь, задевая рукавом мое плечо. Физический контакт разрушает хрупкий баланс между нами. После твоего прикосновения тогда, на кухне, мы не касались друг друга. Все как прежде.
Разве прикосновение может быть мучительнее меча?
"Мне больно".
- Как рана?
Я оборачиваюсь на твой тихий голос, чтобы наконец тебя увидеть - стройную фигуру, удивительно длинные волосы, оттеняющие светло-сиреневое кимоно, маленькие ступни в милых белых носочках. Сколько раз в темноте вспоминал я эти изящные ноги, обтянутые тонкой белоснежной тканью, которую в мечтах медленно стягиваю, при этом проводя ласковыми движениями по уже обнаженной коже.
- Уже лучше.
Ты киваешь, все еще стоя ко мне спиной. Твоя гордо вытянутая спина - ясный намек на наши отношения. "Наши",- я усмехаюсь.
- Скоро перевал откроется, и за нами придут.
"Теперь понятно твое волнение. Вот о чем ты думаешь. Наверное, мечтаешь избавиться от меня".
Утренний свет проникает сквозь щели, рождая пестрый узор на мебели, соломенной циновке и на белой коже молодого воина.
"Ты похож на тигра", - Хината улыбнулась.
Я улыбаюсь в ответ.

"От твоей улыбки мне не по себе. Она меня пугает и волнует одновременно. Если бы разгадать твои мысли".
"Какая она неприступная. И очень беззащитная. Если бы я знал, о чем она думает".

- Что на завтрак?
- Похлебка.
"О нет! Опять!"
- Завтра буду готовить я, - решительно заявил Саске.
- Ты хочешь, чтобы я рубила дрова? -Хината удивленно посмотрела на Саске.
- Ты и так их рубишь, когда я сплю, или ты думаешь, что я сплю, - Саске с укором посмотрел на девушку.
- Ты же не можешь, - Хината ковыряла ложкой в супе, смущенная.
Саске удивлялся, как в этой благородной девушке сочетаются такие качества, как храбрость и робость, сила духа и хрупкость.
- Я могу все, - Учиха сказал это негромко, но этого было достаточно, чтобы повисло молчание.
«Я опять все испортил», - угрюмо подумал Саске, провожая взглядом скрывшуюся в своей комнате хозяйку этого домика в горах.
«У меня немного времени осталось. Если за нами придут, мне придется опять убивать. Проклятая рана. Иногда я жалею, что раны не заживают быстро, как у Наруто».
Тут Саске услышал шелест одежды – Хината переодевалась, чтобы выйти из дома.
«Но сейчас я даже рад этому».

***
Больше всего он хотел обнять ее. Просто обнять. Как человека, теплого и живого. Как девушку, чистую и нежную. Саске знал, что все, к чему он прикладывает руку во всех смыслах, обречено на одну судьбу – стать орудием мести и жертвой всеобъемлющей ненависти. Многие месяцы он жил благодаря ненависти и вопреки угрозам врагов. Ненависть питала, поднимала, но не согревала зимними ночами. С ненавистью нельзя было уютно молчать по вечерам перед очагом, на котором варится… да неважно, что варится. Главное, что рядом есть человек, которого можно не ненавидеть, не убивать, не презирать.
Саске не мог принять от Хинаты того, что она предлагала – помощи как раненому. Он хотел большего, но при этом страшился этого. Ненависть поглощала все, растворяя в темноте все краски, кроме цвета крови.
- У тебя опять идет кровь из раны, - невидимо и неслышно, как умеет только она, появилась Хината в ночной сорочке.
- Пройдет, - бросил Саске через плечо, желая, чтобы она ушла, и одновременно, чтобы она обняла его. «Только не видеть ее».
Хината села рядом. «Я не выдержу. Еще мгновение – и я от желания или наброшусь на нее, или убью».
- Дай я промою твою рану, - девушка немного боязливо подняла глаза на того, кто был преступником и убийцей.
- Я не просил тебя об этом! Убирайся! – неожиданно Саске замахнулся и ударил – вазу с цветами, которая стояла рядом с постелью в опасной близости от лица девушки.
Хината немедленно вскочила и убежала в свою комнату, бросив на ходу:
«Ты не в себе».
Учиха долго сидел на полу возле комнаты девушки, слыша заглушаемые подушкой всхлипы и мечтая о том, чтобы ничего этого не было.
«Я такой, какой есть. Ты не можешь меня понять, а значит, принять. Надо попробовать убить в себе это желание».
Саске забылся, видя в отрывочных снах то, что разжигало кровь и заставляло сердце стучать и думать о том, о чем он никогда раньше не думал. О том, как теплы руки и нежны губы, как красива улыбка и выразительны глаза, как соблазнительно возвышается упругая грудь над плоским животом и заманчиво вырисовываются на свету стройные ноги под широкой сорочкой (не специально ли она надевает просторную одежду?).
Но больше всего он думал о том, как может звучать ее голос в тишине комнаты, шепотом произносящий его имя.

- Саске, уже утро.
- Ты приготовила завтрак? – Саске нарочито небрежно посмотрел на Хинату. Девушка даже бровью не повела, зная повадки хищника по имени Учиха.
- Я не буду готовить тебе завтрак.
- Почему? – парень удивился.
- Ты сказал вчера, что сам его приготовишь, - девушка из клана Хьюга наклонила голову, и Учиха увидел тонкий порез возле основания шеи.
- Ты ранена? Это после… - говорить о ночном происшествии не хотелось, и юноша замолк.
- Я в порядке, - Хината встала и свысока сказала. – Эти мелочи не стоят твоего внимания, Саске.
Несвойственная куночи надменность проявилась в том, как была произнесена фраза. Учиха снизу вверх посмотрел на девушку – та источала холод. Саске усмехнулся. Это было ему знакомо. Он сам так смотрел на девушек. «Забавно».
- Понятно. Тогда я на кухню, - Саске проворно встал и неожиданно обнял Хинату. – Ты сегодня узнаешь, как правильно варят настоящую похлебку.
Хината покраснела, снова превратившись в саму себя.
- Только не падай в обморок, - парень улыбнулся.
Девушка нахмурилась.
- Было время, когда я… Но теперь мы выросли. И ты не Наруто. Ты всего лишь Учиха.
Оскорбление и сравнение с Узумаки были подобны удару из-за спины. Саске больно сжал руки девушки, от чего она застонала.
- Ты еще пожалеешь, Хьюга, - Саске выплюнул эти слова ей в лицо, опалив горячим дыханием губы. Та задрожала.
Учиха швырнул девушку на пол и, перешагнув через нее, отправился на кухню.
«Ты еще не так будешь стонать, жалкая девчонка. И будешь умолять не останавливаться».
В этот момент Саске ненавидел ее.

***
Это было начало войны. Войны между двумя людьми, соединенными замкнутым пространством, разделенными душами, которые мучаются своими страхами, желаниями, сомнениями и одиночеством. Каждый страдал от совместного одиночества.
Весь день Хината проводила в своей половине дома, не нарушая условно проведенной ими и негласно существовавшей границы. Раньше она приходила к нему менять повязки, но теперь рана затягивается.
Саске целый день молчит, глядя на перевал, или слушает тишину, в которой иногда слышны ее шаги.
Они не разговаривают, едят в разное время, не видят друг друга. Может, это к лучшему?
«Она мне не нужна, глупая поклонница этого придурка».
Но почему он долго держит в руках ее чашку и рассматривает часами ее сандалии возле дверей?

***
Начало весны или позднее лето – не поймешь, когда небо затянуто тучами, а холодный ветер уничтожает малейшие намеки на тепло. Учиха чувствует обнаженной кожей малейшие колебания воздуха. Привычные взмахи руки, сосредоточенность на цели и….
Тихий звук шагов Хинаты отвлек Саске. Рука прочертила в воздухе линию, опалив дерево рядом с девушкой.
- Я не хотела мешать, - Хината опустила голову.
- Я тебя не задел? – Учиха был встревожен.
- Нет. Я пойду за травами в лес, - деревья вскоре заслонили тонкую фигурку в синей одежде.
Учиха попробовал продолжить тренировку, но не смог отогнать мысли, успокоиться. Тогда он в ярости начал ломать ветки, ногой откидывать камни с тропинки, по которой ушла она.

***
Хината стремительно удалялась от дома, отчаянно желая в него больше не возвращаться. Никогда. Ни за что.
«Но надо. Это был мой выбор».
Привычный маршрут – от кривой сосны к покрытому папоротниками холму. Может, потеряться и оставить его там одного. И он успокоится.
«Это вряд ли. Скорее, в ярость придет».
Девушка никогда не была так долго одна. Без родных. Без друзей и учителей. Один на один с ним.
«Когда все это закончится?»

- Почему ты опоздала? – глухой голос фигуры в плаще остановил стремительный шаг девушки.
- У меня нет часов, поэтому мне сложно ориентироваться по времени, - Хината опустила голову.
- Он не следит? – фигура приблизилась, внимательно прислушиваясь.
- Нет, он тренируется, - Хината смотрела на маску, скрывающую лицо.
- Как он? Как рана? – человек смотрел на нее, изучая ее мимику. – Не обманывай меня.
- Он идет на поправку. Скоро все закончится? Это становится опасно… - Хината не могла сказать, что опасного в их совместной жизни, но собеседник, казалось, понял.
- Ты знала, на что шла. Иначе тебя бы здесь не было.
Девушка хотела заплакать – так отчаянно ей захотелось домой. Однако она нашла в себе силы кивнуть.
- В следующий раз ты получишь последние инструкции. Все должно пройти по плану. Ты должна быть готовой.
- Я постараюсь. Я не боюсь. Я только… переживаю.
Но ее робкая жалоба не была услышана. Человек уже исчез.
Теперь можно расслабиться. Никто не будет беспокоить. Требовать. Не надо быть наготове, ожидая опасности. Хината думала, что будет трудно. Но кто мог ожидать, что будет так трудно.
Она вспомнила, что ей говорили, когда ей предложили это задание. Да, был шанс, что все пойдет иначе. Но пошло так, как и планировалось. Поэтому они до сих пор здесь. Потому они оба до сих пор живы. И возможно, все закончится хорошо.
Хинате эта мысль придала силы. Она впервые улыбнулась. И тут же вскрикнула.
Огромная тень закрыла солнце, набросившись на нее.
А потом много крови. Опять эта кровь…

***
- Ты не ранена? – он обнимает ее.
- Нет, - девушка смотрит в бездонные глаза человека, спасшего ей жизнь. – Как ты здесь оказался?
- Тебя долго не было, - голос Саске дрогнул, но он тут же усмехнулся. – А я был голоден. Хотел тебя поторопить с обедом.
Хината благодарно улыбнулась, а потом нахмурилась, увидев лежащего возле нее тигра, пронзенного мечом.
«Он мог убить меня», - Хината от шока оцепенела.
Учиха понял ее состояние, поэтому взял девушку на руки.
- Пойдем домой, - с этими словами, несмотря на попытки возражений («Я сама дойду»), Саске понес Хинату в дом. Его руки, убившие минуту назад живое существо, бережно ее обнимали.
«Какой он противоречивый. С ним так сложно», - Хината наклонила голову к его груди и слышала учащенный стук его сердца, живого и близкого.
«Хорошо, что я пошел за ней. Я не знаю, что было бы, если бы я опоздал», - Саске от мысли стало не по себе, поэтому он стал идти быстрее, чтобы не думать об этом.
Двое, шедших по тропинке к своему дому, были погружены в свои мысли, но это не мешало им чувствовать тепло друг друга и ощущать, что они одни в этом потерянном ото всех земном уголке.

***
Дома они впервые за долгое вместе поели. Хината постаралась выразить благодарность в бытовых мелочах, в заботе. Саске молчал, на его лице ничего не отражалось.
«Интересно, как долго он следил за мной? Видел ли он, с кем я говорила?»
- Красивое животное, - нарушил молчание Учиха.
Хината кивнула, задрожав.
- Но он опасен, - девушке стало не по себе, когда она вспомнила янтарные глаза хищника.- Да, благородное и красивое животное. Но оно создано убивать.
- Действительно, это не домашний кот, - Саске усмехнулся, потянувшись и этим напомнив того, о ком они говорили. – Но он убивает, чтобы жить. Сегодня ему не повезло с добычей.
Девушка кивнула. Саске любовался ею – растрепанными в пылу схватки волосами, широко открытыми глазами, в которых еще царил ужас, ее беззащитностью.
- Пока я рядом, тебе нечего бояться, - он встал из-за стола и ушел в комнату.
Хината не ответила. Она боялась не того тигра. А того, для кого этот хищник стал добычей.


***
- Почему ты не спишь? – неподвижная фигура Учихи не выделялась в немой темноте комнаты.
- Я не могу уснуть, - Хината робко вошла в комнату, остановившись у дверей. «Чтобы успеть убежать», - отметил про себя парень.
- Мне тоже не спится, как и тебе, - Саске повернулся к ней и прислонился спиной к стене, немного ссутулившись.
- Раньше ты хорошо спал, - девушка приблизилась на пару шагов. «Она напоминает мне олененка».
- Раньше все было иначе… - Саске хотел добавить «у нас», но вовремя остановился. – Побудь со мной.
Голос Учихи не был полон отчаяния или мольбы, в нем не было и равнодушия. В планы Хинаты не входило оставаться с Саске наедине – это было опасно, но что-то в голосе заставило ее остаться. Потом она думала об этом. Что же было такое в этой просьбе? Одиночество. Как и у нее.
- Только немного, - после секундного колебания пробормотала Хината, сев на колени.
Саске кивнул, посмотрев куда-то вверх. Мысли его летали далеко от этих мест.
- Знаешь, я думал о твоих словах, - Саске начал издалека и осторожно. Девушка поняла, что ему трудно было говорить.
Хината молчала, чтобы дать возможность своему собеседнику высказать все, что его мучило.
- Я действительно не похож на него. – Саске не стал говорить имени, которое действовало на обоих как катализатор. – Хотя… Было время, ты права, когда его не любил никто. Кроме одного человека. И хотя об этом мало кто догадывался, я думаю, любовь даже на расстоянии оберегала его.
Хината замерла, пораженная услышанным. «Что происходит? К чему он ведет?»
- Теперь же все наоборот, - Учиха криво усмехнулся, что, однако, не испортило его красивого лица. – Сейчас он всеми любим и уважаем. И та, кто всегда любил его, смогла ему сказать о своих чувствах.
Хината сжала пальцами край кимоно, пытаясь держать себя в руках, чтобы не начать плакать. Слишком больно было опять переживать это.
- А он был занят или просто не услышал этих слов, наверное. Но это не удивительно, ведь он спасает мир ради своей мечты.
Саске не иронизировал, а говорил серьезно. Девушке не смотрела на него, но Учиха смотрел на Хинату, ожидая ее реакции.
- У меня была любовь окружающих. Но это была не любовь, а тупое и слепое обожание. Оно преследовало меня всюду. Начиная с Академии и заканчивая… всеми остальными - Имя Карин он не посмел произнести.
- А как же Сакура? – Хината немного пришла в себя, но ее голос звенел, как струна, готовая вот-вот порваться.
- Ее любовь идет из разума, а не от сердца. Иначе она не планировала бы убить меня. Любящий человек не смог бы такое сделать, - Учиха говорил медленно и невыразительно, как будто это был обычный разговор о погоде.
- Что ты знаешь о любви… - голос Хинаты едва был слышен, но все внимание ниндзя было приковано к ней – и он услышал.
- Достаточно, чтобы бежать от нее, как от стихийного бедствия, - голос Учихи был холоден.
- Разве ты не любил… любишь… брата? – Хината растерялась.
- Любовь – это та же ненависть. И она наполняла меня все эти годы, давала силы для мести, опустошая и разрушая меня и все, что меня окружало. Да, я любил своего брата. И ненавидел.
- К чему ты ведешь, Саске? – девушка провела ладонью по плечу – жест неуверенности и беспокойства.
- Ты сама должна понять, Хината. Наруто не такой, каким был. И каким будет… - Саске не стал к ней приближаться, наоборот, он отошел в темноту, поближе к окну.
- Ты тоже стал другим… - девушка как будто размышляла вслух.
- Я рад, что ты это понимаешь, - тихий голос Саске был полон звездной ночью, той, что царила сейчас на земле и смотрела к ним в окна, принимая участие в их разговоре.
- Ты умеешь только ненавидеть, - Хината встала, опираясь на стену, как будто сильно устала.
- А ты умеешь только любить, - Саске открыл окно, и ночная прохлада заполнила дом. – Спасибо за беседу.
Хината не ответила и вышла из комнаты, ступая босыми ногами по полу. Саске еще долго любовался звездным небом, пока Хината плакала в своей комнате.

***
Прошло еще несколько дней. Между тем нечто странное творилось сейчас в домике в горах. Ощущение ожидания чего-то наполняло пространство жилища. Оно сквозило в осторожности движений, когда она надевала кимоно, в его долгом взгляде на детали интерьера – трещинах стен, линиях деревянных перекрытий, в общем напряжении, которое сливалось с беспокойством, царившем в его темных и ее светлых глазах. Живая тишина комнат превратилась в мертвое молчание. Они ждали прихода людей. Чуждых их миру, сотворенному робкими взглядами с одной стороны и смелыми с другой, слезами с одной стороны и кривыми усмешками с другой, холодностью с одной стороны и такой же холодностью с другой. Только почему-то от этого холода в разговоре по ночам жарко обоим?


***
- Твоя рана совсем зажила, - Хината улыбнулась, осматривая Саске.
Учиха почему-то нахмурился. Девушка приходила каждый вечер, меняла повязки.
«Надо что-то придумать», - Саске провожал взглядом Хинату, чувствуя еще кожей ее мягкие пальцы, ощущая в воздухе неуловимый аромат ее тела.

***
Следующей ночью Саске кунаем разбередил рану, чтобы Хината, как много дней назад, опять пришла к нему. Он ждал ее ночь, с открытыми глазами, в которых краснел шаринган. Это была ловушка. И словно чувствуя это, лань не попалась в сети. Хината не пришла. Чувствуя себя обманутым, Саске заснул под утро. Кровь капала на одежду, постель, собираясь в лужу возле кровати.
- Глупо… - ее тихий голос заставил сердце биться быстрее. – Зачем?
- Просто так, - Саске нахмурился, действительно чувствуя себя глупо. – Почему ты не пришла? Боялась меня?
Хината, до этого хмуро смотревшая на окровавленные руки и одежду, отвернулась.
- Нет.
- Тогда почему? – Саске не двигался – сил не было.
- Боялась себя, - девушка сидела на кровати рядом с раненым.
Саске кивнул и улыбнулся.
- Я рад.
Учиха закрыл глаза и откинулся на постель. Хината обернулась.
- И все равно не надо было этого делать.
- Мне хотелось, - голос был настолько слабым, что его не было слышно.
- Чего? – девушка наклонилась к нему, длинные черные волосы касались лица раненого.
- Обнять тебя… - руки сомкнулись, обхватив девушку и прижав к себе крепко, чего нельзя было ожидать от ослабевшего от потери крови.
- Ты! – Хината попыталась вырваться. – Это ловушка! – вместо пальцев, пошли в ход уже локти, но хватка не ослабла.
- Конечно. Неужели ты думала, что это было всё? – Саске улыбался и разве что не мурлыкал.
Началась заранее обреченная на неудачу попытка вырваться из плена рук, губ и тел.
- Тебе нельзя доверять…. – взволнованно прошептала девушка, устав от напрасной траты сил – она была слабее.
- Зато можно хотеть, не правда ли? – Учиха осторожно коснулась губами шеи, пробуя на вкус ароматную, нежную, шелковую кожу. Не удержавшись, он начал языком водить по линии шеи, захватывая и маленькие ушные раковины.
Хината задрожала.
- Тебе понравится. Я обещаю… - Саске начал поглаживать спину девушки, не останавливая движения языка.
- Не надо… - шепот был перекрыт жадным поцелуем, который лавиной обрушился на тонкие створки, разрушая стихией последние преграды.
Рвалась шелковая ткань, освобождая плечи, грудь и живот. Поцелуй длился долго, руки в это время взлетающими движениями снимали одежду и давали свободу изнывающим от желания телам.
Обнаженное тело девушки… Никто еще не обнимал его, не ласкал и не владел… Саске пытался контролировать ситуацию, но мысли плавились, а сознание освещали вспышки чувственного возбуждения.
Хината опять стала сопротивляться, отчаянно и так искренне, что Саске почувствовал укол совести. Это была последняя разумная мысль перед тем, как его поглотило безумие. Ярость, смешанная с диким возбуждением, давала звериную силу этому человек. Саске мощным рывком расположился на ней, не давая шанса на свободу.
- Позволь мне… Я прошу… - он шептал это ей в ухо, попутно то сжимая груди, то ослабляя хватку.
Лавандовые глаза были широко открыты – страх, отчаяние, возбуждение и пустота.
- Я ненавижу тебя.

@темы: фанфик, Наруто, Рана (Wound), Саске/Хината

---

Где-то между... 5 или 6 часть, хотя по сюжету 3 или 4

Название: Рана (Wound)
Автор: soulina
Бета: нет, поэтому могу быт стилитические недочеты и описки.
Пейринг: Саске/Хината
Жанр: романс-поединок
Рейтинг: хм... R
Дисклаймер: Масаши Кишимото
Предупреждения: ООС

глава 5

Равнодушно-холодный звук приближающихся шагов за стеной напоминал удары кулака в живот – боль, чувство обиды и бессилия, что ничего сделать нельзя. Ничего, что могло бы облегчить эту рану – он осознавал, что сделал что-то не так. И при этом он знал, что все равно сделал бы так же – это предопределено. Она уже не уйдет от него и не забудет – просто не сможет. Увы, но эта мысль давала ему силы, рождала уверенность в будущем, которого он почти лишился. Она важна. Она нужна. Любит ли он ее? Нет. Он просто без нее не может. Не может дышать – сердце давало сбои, дыхание иногда замирало и словно нехотя появлялось, как болотный огонек, готовый вот-вот погаснуть, но появляющийся неведомо откуда и говорящий – еще не все, дыши, иди на мой свет, обманчивый, но такой нужный для тебя… Она была ему жизненно нужна, чтобы дышать, чувствовать, жить, а не умирать с каждым, кого он уничтожит на своем пути. Он убивал немало и будет убивать еще больше – защищая ее, отстаивая свое право на нее, доказывая, что только он может быть с ней…
- Ты опоздал, младший Хьюга. - Кровь заструилась тонкими нитями по бледной коже, как будто чаша с вином опрокинулась – Саске заговорил. – И мне почти тебя жаль…
- О чем ты болтаешь, красноглазое отродье? – крепкая рука схватила за гладкие черные волосы и рванула к себе – Нейджи почувствовал, как волосы остаются в его руке.
- А ты не горячись, Хьюга-чан, - Саске поморщился, но улыбка все еще порхала на лице – так бабочка упивается ароматом макового поля, одурманенная от нектара, наполняющего ее тело. – Она действительно вкусная…. Очень сладкая… - Саске невольно даже стал шептать. – Моя Хината…
Нейджи вскинул руку и поднес кинжал к горлу – крови стало больше. Так водопад находит все больше лазеек, чтобы вырваться на свободу. Кровавые капли скапливались в ложбинках локтей, коленей, пупка… Саске был обнажен (пытаются унизить?) и все следы побоев и пыток были отчетливо видны – фиолетовые, медовые, багряные круги делали его тело красочной картой какой-то неизведанной страны.
- Ну давай… Покажи свою слабость, последний девственник клана Хьюга, - Саске издевательски рассмеялся – Неджи от это вонзил нож прямо ему в кисть руки, пригвождая к полу. – Берег себя для ненаглядной возлюбленной? Она даже на тебя не смотрела… И уж тем более не дала бы тебе. Хотя ты же попросил бы отца? Ты же так бы поступил – зачем тебе ее мнение, когда можно через отца нажать – и тебе ее отдадут. Отдадут же? – Саске тут с горечью плюнул в пол сгустком накопившейся во рту крови.
- Зато ты просто взял ее, не спрашивая ее. Ну конечно, ты же единственный и уникальный, тебе можно брать и так! Не думая, что ты сделал! – Неджи тут всхлипнул и буквально отполз. Саске показалось, что в глазах, обезображенных бьякуганом, стояли слезы. – Не чувствуя ничего, кроме животного голода. Ты зверь, Учиха. Тебе не будет прощения ни здесь, ни там. Имя твое проклято, и весь род твой тоже проклят.
Рука резко выдернула лезвие – кровь хлынула потоком, заливая последние островки дерева в кровавом потопе.
- Она моя… И останется ею. Этого не изменить никому. Тем более тебе, - красные глаза закрылись, силы уходили стремительно.
- И что ты с ним сделал? – осуждающий окрик Какаши, который вдруг возник в дверном проеме. – Наруто предупреждал тебя, Хокаге тоже, а тебе только личные отношения выяснять и девушку делить. Она в порядке.
- Но не благодаря тебе, Хатаке, - стальной взгляд вонзился в пришедшего. – Я тоже вас предупреждал. И никто даже не подумал, что чувствует Хината. Ведь такое не забывается.
- Она жива. И она… знала, на что идет.
- Это отговорки слабака, не сумевшего прикрыть ее, - Нейджи вышел из комнаты. – Эта гадина не умрет – такие так просто не дохнут.
Саске лежал в луже собственной крови тихо шептал: «Не уходи…. Останься…»
Какаши достал аптечку и наклонился, чтобы услышать ласковый бред, невидимым ручейком стекающий из раненой души: «Родная моя… глупенькая моя… люблю… Мой детеныш…»
Хатаке улыбнулся и погладил волосы, запекшиеся кровью.
- Она у тебя молодец. Не струсила. Выдержала.
Легкое прикосновение пальцев к шее – ниндзя закрыл глаза.
Хината наклонилась над пленником и легким касанием поцеловала бледные губы. Руки словно порхали над телом - она начала быстро бинтовать раны, бережно касаясь, словно пеленая ребенка. И только обработав раны и убедившись в том, что Саске не умрет от потери крови, девушка тихо исчезла, как умеет незаметно улететь маленький воробушек на большом рисовом поле, заполненном разными птицами.
Хатаке улыбнулся и открыл шаринган – шаринган напротив него полыхнул рубиновым огнем. Оба ниндзя словно вели неслышный диалог, о котором никто не догадывался.
- Ты вернешься… - Спокойный голос.
- Нет. Ты знаешь это. – Ледяной голос словно ломался – так трудно было говорить. Айсберг крошился кусочками льда в красной воде.
- Она ждет тебя. – Напоминание.
- Он тоже меня ждет… - Усталость.
- Отпусти его… Или ее, но не живи призраками прошлого. - Укор.
- Но я живу! – резкий ответ – в руке появилосьЧидори, что казалось енвероятным, учитывая потери крови. – Я могу в любой момент уйти отсюда.
- Даже молнии нужен ветер, чтобы дышать, и солнце, чтобы сверкать. Ты так ничему не научился… - Хатаке рукой открыл лицо. – Ты не уйдешь, пока она рядом.
- Мои раны не излечит ничего. Хотя их никто не видит, от этого они не исчезают, - горечь в голосе.
- Любовь лечит и учит прощению, - спокойствие в голосе и бесконечная тяжесть в сердце говорящего.
- Я не могу простить, - с ненавистью ответил Саске, устало привалившись к стене.
- Она же тебя простила, подумай об этом, - Какаши легко и пружинисто встал и кинул на пол книгу. – Почитай на досуге. Тебе еще долго придется здесь сидеть.
Саске с кислым видом взял книгу и отбросил в угол:
- Проваливай. Хватит уже меня учить. Ты мне уже не учитель.
Но Хатаке его уже не слышал. В комнате никого не было.

***
Она беззвучно плакала у себя в комнате. Словно вишня, наклоненная к озеру, роняла с последними часами цветения свои лепестки – так капли соленой горечи срывались с кончика носа, подборка и падали на кисти рук, обжигая. Слезы жгли не столько кожу, сколько душу, сжатую обидой, как сжимается сейчас ее рука в бессильном и напрасном гневе… Не на Саске. А на себя. Слабую. Безвольную. Куклу? Нет, человека, ставшего игрушкой в мужской игре под названием война. Она не хотела воевать. Она только хотела любить и быть любимой. Быть любимой… Да, она любима. И даже… любит. Не стоит лгать самой себе. Но разве эта любовь спасает, как спасала она Наруто? Скорее, губит… Неджи… Киба… Она запомнила убивающий все вокруг взгляд Неджи, а также растерянную улыбку на губах Кибы, когда тот увидел ее одежду. Такого она хотела для себя? Она спасла Наруто. Она гордилась своим порывом и сделала бы то же самое снова и снова. А Саске… Смогла бы она снова уйти с ним, зная, что он сделает?
А что он сделал? Привязал? Стреножил? Или сделал свободной? Он ее любит? Наверное, да. По-своему. Как любят Учиха – страстно, не по-человечески, звериной любовью, любовью тиранически-детской. Все тираны дети. Все дети тираны. А она… как игрушка.
Тут в тишине стали капать звуки – белые стеклянные всхлипы в деревянной раме комнаты разбивались о стены, не проникая дальше. Она помогла ему. Не могла не помочь. Она, скорее, сошла с ума бы, но приползла бы к нему – раненая, нагая, но пришла бы помочь. Перевязать его раны. Заслуженные. Она разумом была на стороне отряда, но сердцем… Даже после того, что он сделал, она простила его. После того, как его губы касались ее… Тут Хината подняла голову – беззвучный крик полетел обезглавленной птицей в небо и рухнул, ударившись о стеклянную клетку молчания. Она стала… Она будет… Она…
Неджи стоял за дверью и слушал беззвучный плач. Сюрикен вонзался в мягкую мышечную плоть, вторя звукам за стеной. Он плакал вместе с ней.
Саске лежал на полу комнаты в луже черной от засыхания крови и вздрагивал от боли – регенерация клеток была болезненной и скорой. «Такие не дохнут», - мелькнула вспышкой фраза, брошенная камнем в его сторону. Он улыбнулся. А потом закрыл глаза, призывая в бездну забытья свет ее глаз и мелодию ее имени. Она должна его вывести на свет. Он верил в это. Верил и любил. Но не прощал. А пока в тишиен его камеры расцветали воспоминания, наполненный запахом весенних цветов – запахом ее кожи, нежной и гладкой. Шелковый пояс ее имени сплетался в воспоминаниях с сиянием глаз – было тепло от этого света и приятно. Он уснул.

***
Тело раненого мстителя исцелялось ее руками, как душа – любовью и нежностью. Она его спасала.
Хината же… В ее теле отныне зияла огромная дыра… Которая будет постоянно напоминать о себе, не давая забыть момент ужаса единения с другим человеком. И этот человек отныне слит с нею и связан невидимой связью. Это сильнее смерти – эта связь победила смерть…
В душе девушке кровоточила ледяной нежностью и огненной болью рана. Она хотела отравить его, а отравилась сама… Через нежные и крепкие руки, сжимающие бережно ее в объятиях и кормящих с ложки, обессиленную и покорную. Отравилась заботой, нежностью и любовью.
Рана заживет, как заживает все. Но она будет болеть. Как любая рана при перемене погоды или настроения, душевной слабости или в телесном безумии страсти… И тогда она опять пойдет к нему, чтобы только увидеть его глаза и коснуться его руки. Чтобы он произнес ее имя так, как один он может – и она заплачет от счастья и муки. Как плачет сейчас.


***
- Почему ты плачешь? – шепот в тишине подкрался тихо и незаметно и остановился в тени у окна – луна отбрасывала ее на расцвеченный шахматным рисунком пол.
- Просто… - капли слез сверкают на призрачных пальцах, когда он касается ее щеки - лунная тень в черно-белой клетке света и тени.
- Не плачь, я не хочу, чтобы ты плакала, - печаль в его тихом голосе. Ей захотелось еще сильнее плакать – от этой безысходной грусти.
- Откуда ты знаешь, что я плачу? – тихий удивленный шепот в ответ – нежный цветок в ее душе распускался с каждым его словом все больше и больше.
- Я все знаю… - он улыбнулся и коснулся губами ее губ. – Я люблю тебя.
- Я знаю… - душа на миг оледенела и начала таять. – И я тебя люблю…
Она незаметно уснула. Лунный призрак сидел рядом и любовался спящей девушкой, пока облака не скрыли луну.

глава 6

***
На следующее утро отряд обнаружил, что Саске исчез. Хината же спала в кровати, свернувшись котенком и улыбаясь счастливой улыбкой, хотя на щеках виднелись дорожки высохших слез.

*** (флешбек)
- Ну что? Пора, - человек в плаще сделал нетерпеливым знак рукой.
Саске остался неподвижен. Он смотрел назад.
- Хочешь остаться? – ироничный смешок. – Чтобы тебя подвесили в камере пыток и выпотрошили все дзюцу на благо Конохе?
- Ерунда. Но я уничтожу любого, кто поднимет руку на нее. Сейчас она будет без меня… - Хмурый взгляд в ответ.
- Ты же знал, что так будет. И вообще не думал, что тебя она заинтересует… Тебе она нужна для другого. И ты почти передумал, как последний идиот, думая о ее чувствах, а не о своей жизни, - равнодушно-неодобрительные интонации в голосе собеседника. – О ней позаботятся.
- Кто? – губы сжались.
- Называть поименно всех их? Она им нужна. И не меньше, чем тебе… - с улыбкой в голосе.
Саске резко выбросил руку с сюрикеном.
- Заткнись. Иначе я не уйду! – Мысль о том, что она может остаться наедине с любым из ее «друзей», делала взгляд бешеным. Чувство ревнивой ярости, как и в случае с братом, захлестывало и воспламеняло.
Небо затянулось грозовыми тучами. Стал накрапывать дождь.
Лезвие коснулось капюшона, разрезая ткань. Бесцветные волосы в грозовых сполохах казались серебристыми змеями.
- Ревнивый ты… Пошли уже.
Две тени скрылись в потоках воды. Сердце сжималось от боли расставания.
«Так надо».
Душа затягивалась тучами, как и небо над ним. Как раньше… Но все иначе. В воспоминаниях иногда мелькала ее улыбка – и его взгляд светлел, а душа наполнялась нежностью, смывающей потоками света копоть с сердца, излечивая и оживляя, наполняя радостью и счастьем.
«Я люблю тебя. Очень».

***
- Ничего страшного, – хмуро произнес Какаши после достаточно эмоционального наора Неджи, готового хоть сейчас отправляться в погоню.
- Тебе легко говорить! Ты мог и сам помочь Предателю, ведь он твой любимчик, - Неджи в несвойственной ему манере запальчиво бросал фразы, все больше негодуя.
- Ты хочешь отомстить… Он придет. Он теперь связан. У него нет выбора, - меланхоличный ответ человека, погруженного в очередную книгу. – Ты сможешь насладится их встречей в ближайшее время. Только нужно время.
- Он ранен. Мы еще можем его догнать.
Отряд смотрел на перепалку двух и молчал.
- Мы отправляемся домой. Задание выполнено. – Книга захлопнулась. До финала романа осталось несколько страниц. – Интересно, чем все закончится? – Какаши бережно спрятал роман в сумку.
Хината все время молчала и смотрела на сборы. Ее старались не тревожить. Но она старалась помогать. И даже улыбалась иногда на шутливые реплики Кибы, заботливыми жестами старавшегося поддержать ее.
- Спасибо за цветы, - тихо сказала она ему.
Неджи встал рядом и убийственным взглядом смерил Кибу.
- Пора в путь.
Хината посмотрела на брата. Тот отвернулся, поджав губы.
- Тебе не стоит доверять никому.
- Никому? – повторила она, удивленно.
- Никому.
- Даже тебе? – она стояла рядом – он спиной чувствовал ее взгляд.
- Даже мне. Но я никогда не сделаю ничего плохого тебе. Обещаю.
- А ему? – шепот едва достигал собеседника.
- А его… я убью.
Хьюга сделал знак рукой: выходим.

***
Она провожала взглядом дом, в котором много месяцев она была… счастлива. В мыслях стояла вчерашняя ночь. Они снова были близки…

*** (флешбек)
- Я бы хотел, чтобы это был наш дом, - сказал ночью Саске. – Чтобы мы здесь жили.
- Здесь? – Хината подумала о своем доме – огромном поместье. А потом и о его доме – целый квартал по праву принадлежал ему. Уют… Нет, именно здесь их дом. В старом лесном домике на окраине мира. Только для них. Она понимала его и тоже представляла их жизнь – такую, какой они жили все это время. Он рубит дрова, критикует ее стряпню. Она отшучивается или обижается. Он ее соблазняет, она краснеет. Но они вместе. Она привыкла чувствовать его незримое присутствие в своей жизни. Она привыкла засыпать на его плече, а утром просыпаться от звука его дыхания. Он приучил ее к этому, не отпуская от себя. Или она приучила его к себе? Кто точно скажет… Неважно.
Он смотрел на старый потолок и стены, которые требовали внимания хозяина. Она сидела рядом, с распущенными волосами, тоненькая, с огромными сиреневыми глазами – напоминая богиню в лунном свете. Он посмотрел на нее и замер, очарованный. Они немного помолчали.
- Мне надо сейчас уйти.
- Ты меня бросишь? – с виду спокойный тон. Но внутри все замерло.
- Нет. Ведь я люблю тебя.
Спокойный ответ.
- Мне без тебя… - Она попыталась выразить всю тяжесть расставания, давящую ей на сердце.
- Мне тоже. – Вздохнул. – Береги себя.
- Хорошо. – Кивок.
- Смотри… Если что с тобой случится… - он не договорил фразы, но Хината его поняла.
- Все будет хорошо.
Он прижал ее к себе, вдыхая аромат ее волос. Потом поцеловал в щеку. Она сжала губы, чтобы не заплакать.
- Ну что ты, воробушек мой, - он задохнулся. Она обняла его и прошептала: - Все хорошо. Я люблю тебя.
- И я тебя… Очень. Очень. Очень…
Шепот сменился прерывистым дыханием. Поцелуи… Укусы… Поцелуи… Стоны… Поцелуи… Его резкое дыхание чередуется с ее тихими вздохами. Нежный стон сливается с громким выдохом освобожденного от плена возбуждения мужчины. И улыбкой женщины, знающей о подаренном ею счастье любимому и испытавшей счастье, ей подаренном любящем ее человеком.
И снова поцелуи… Нежные, благодарные… Радостно-блаженная усталость после близости. И она наслаждалась ощущением счастья, наполнявшем ее тело и душу с тех пор.

***
Они вместе пришли сюда - разочарованными, усталыми и одинокими, а уходили по одному в разные стороны – влюбленными, близкими и родными друг другу.
Она поняла, что только сейчас начала жить. Тихая жизнь незаметной девочки закончилась. Болью, слезами, счастьем. И нагрянувшей в их жизнь, словно ранняя весна посреди зимы, взаимной любовью.

запись создана: 10.04.2011 в 19:42

@темы: фанфик, Наруто, Рана (Wound), Саске/Хината

---

Название: Выяснение отношений
Автор: soulina
Фандом: Наруто
Пейринг: Саске/Наруто
Рейтинг: PG-15
Жанр: драббл
Дисклаймер: Кишимото

Мы выясняем отношения,
Не зная, что день грядущий принесет
И не враги и не друзья... мы выбираем...
Путь по которому идти....
Дать шанс,хотя бы малую надежду..
На то что будешь ты со мной...
На то что будем мы когда то вместе...
На то что ты придешь за мной....
 Ino-tyan

Соленый привкус шершавых от сухости губ – вот все, что он почувствовал. Ни фейерверка эмоций, ни водоворота страсти, ни обычного головокружения. Ничего.
- Наруто… - тускло прошептал Саске и откинул голову.
Наруто нахмурился.
- Я сделал что-то не так? Ты же сам хотел…
Саске уже не слушал его – он погружался в любимую и многократно воссоздаваемую за долгие годы иллюзию – губы касаются губ, сладость смешивается с горечью, головокружение и восторг единения, нежность и доверие… Такая любовь, какой не будет, да и не могло бы быть.
- Придурок… - шепот замер на губах – ласковый, легкий, дрожащий.
Наруто знал, что ему только что признались в любви.
Кровь, вытекавшая долгое время из глаз мстителя, остановилась. Обессиленный и все такой же красивый. Близкий и далекий.
- Я всегда боялся… Что мы никогда не сможем быть вместе… - выдавил из себя Наруто и заплакал. – И это твоя вина! Я же хотел спасти тебя, а ты…
Глаза Саске приоткрылись – в них стояла кровь. Губы приоткрылись в улыбке.
- Все хорошо… Ведь я с тобой…
Наруто всхлипнул и взглянул на своего давнего врага и друга – тот, казалось, отдыхал после долгого и трудного пути.
- Все хорошо, Наруто…
Наруто резко обнял Саске, приподнимая, и стал страстно покрывать его лицо поцелуями, как будто этим пытаясь придать сил уставшему.
- Прекращай… - Саске дернулся чуть в сторону.
Наруто замер и отодвинулся – Саске удержал.
- Не так быстро… Тебе надо учиться делать это медленно…
Наруто кивнул, на этот раз не споря.
- Если ты сделаешь так, как надо… я…
Наруто осторожно наклонился и едва коснулся губ. Едва… Губы Саске накрыли его. Язык захватил приоткрытый рот и агрессивно завладел им. Поцелуй напоминал жадное поедание голодным долгожданного ужина, выпивание путником воды после иссушающего и многодневного перехода по пустыне. Наруто уже начал протестующее постанывать, но Саске не выпускал, выпивая поцелуем Наруто, осушая его и поедая, завладевая и…
- Не здесь… - испуганный вскрик потонул в злом укусе.
- Ты не умирал! Ты обманул меня! – глаза обманутого были доверчиво-невинными, а возгласы сверкали обидой и возмущением.
- Ты… Ты… - Наруто выстанывал это уже в такт движениям «умирающего», а потом стал сам насаживаться, почувствовав твердую плоть в себе.
Саске наращивал темп, чувствуя предельное напряжение. Он боялся не выдержать…
- Ах… - как сигнал для атаки.
- Да… - тихий вздох.
Наруто чувствовал приятную тяжесть тела Саске, а также изнывающую боль в заднице.
- Ну как? – по-детски любопытный взгляд синих глаз.
- Не фонтан… Придется практиковаться, - сухо сказал Саске и растянулся рядом, потягиваясь словно сытый кот.
- Я же был крут! – Наруто возмутился. – Не может быть, что тебе не понравилось.
- Мне понравилось, - буднично заявил Саске. – Я хочу спать.
Наруто засопел и отвернулся. Саске притянул его к себе и повернул, опять наваливаясь.
- Ты мой, Наруто. Только мой, - взяв лицо в ладони, четко выговаривая каждое слово, сказал Саске. – Давай спать. Нам рано вставать…
Наруто, потрясенный словами, кивнул. Они уснули незаметно.
Узумаки знал, что утром обнаружит смятую постель из листьев. Это была пятая встреча за эту осень. Пятое выяснение отношений. А может, и шестое…
Хотя было мало что ясно в том, чем это может закончиться, а значит, будет еще одна встреча. Наруто мечтал, что однажды проснется утром – и Саске будет рядом.
О чем думал Учиха, Узумаки не знал. Он просто видел, как меняется взгляд Саске. Он видел – ему больно. Ему больно, что он не может остаться.
- Придурок… - выругался, сонный, Наруто и опять закрыл глаза. Саске улыбнулся, скрытый деревьями, и растворился в темноте леса. Эти выяснения давались ему непросто. За это он платил тем, что откладывал месть, давая шанс Конохе. Давая шанс ему.
И в который раз Саске не смог выяснить с ним отношений. «Как ты меня достал, Наруто», - процедил Саске.
Узумаки в это мгновение улыбался во сне.

@темы: фанфик, Наруто

---

На спор с Дриммой – Гаара и Хината

без названия

Его искусством было прятать и собирать – прятать дракона и собирать песок. Страшное, но нужное занятие – знать свое внутреннее чудовище и делать из хрупкого твердое, из россыпи – монолит. Песок при нагревании становился зеркальным – Гаара часто смотрел в это зеркало, что зовется Деревней Песка. В каждом он видел отголосок себя, в каждом находил что-то привнесенное от него: его Деревня – его любовь.
- Пора бы тебе найти девушку, - вздыхала Темари, которая всегда опекала братьев. – Где это видно, чтобы Казекаге был без семьи.
- Вы моя семья, мой народ – семья, - искренне улыбался Казекаге – и словно солнце еще больше озаряло резиденцию.
Казекаге всегда ходил словно освещенный внутренним светом – светом, который проснулся тогда, когда однажды его тихо позвал один мальчишка и назвал своим другом. Тот мальчишка и сам излучал свет и от него загорались и другие. Но самой яркой звездой в созвездии сияло имя Гаары. Сверхновая мира шиноби вдруг появилась, когда черная дыра собрала в себя так много антиматерии, что взорвалась и… появилось новое Солнце с сияющими голубыми глазами, обведенными черными тенями прошлого, которое так и останется темной стороной. Такую же темную сторону увидел и Наруто.
Гаара улыбался, вспоминая, как рассказывал его любимый друг о встрече со своим темным двойником. То же зеркало…. Песок… Вода… Время выбирать. Время… не умирать. Время жить. Время любить.
- Ты любишь кого-нибудь? – спросил тогда Наруто у Каге, и тот промолчал. – Вот я иногда думаю – достоин ли я любви? Иногда кажется, что нет… Ведь Сакура-чан меня не любит.
- А кто любит тебя? – Казеге смотрел внимательно и даже завороженно - синева затопила сердце радостью и изумлением.
- Она… Хината-чан. Она меня… сказала, что любит.
- Тебя нельзя не любить… - тихо сказал Гаара и почему-то покраснел. Наруто покраснел тоже.
- Еще скажешь то же! Я вот не поверю, что Саске меня любит. Скорее, ненавидит… - мальчишески ухмыльнулся новоиспеченный почти и «со дня на день» Хокаге.
- Я и говорю: тебя нельзя не любить. Даже этому… - словно тень упала – Гаара нахмурился, когда всплыло это имя. – А ты любишь кого-нибудь?
- Конечно! Ируку-сана, Сакуру-чан, тебя конечно же, Кибу, Шику, а еще бабушку и Какаши… - НАруто хмурил брови, стараясь не забыть всех, кого он любит.
Гаара слушал и улыбался. И снова улыбался и слушал.
- Почему ты меня не слушаешь? – возмущенно закричал Наруто и толкнул плечом другу – не спи.
- Хочу увидеть ту девушку, которая… сказала, что любит, - Гаара стал серьезным.
- Она сейчас, наверное, тренируется с Нейджи. Тот всегда проводит тренировку в это время, - Наруто размышлял. – Я овтеду тебя к ним.
- Не стоит… Я сам найду, - песок заискрился на солнце и осел золотой пылью на почти Хокаге. Узумаки возмущенно закричал – веселый смешок была ответом. Гаара уже исчез.
Наруто улыбался – Гаара пришел к нему печальным, а уходил с улыбкой.
«Я тоже буду скучать».

Хината внимательно смотрела, как гусеница ест лист. Прожорливая и некрасивая – она готовилась стать куколкой, чтобы потом стать или добычей птицы, или бабочкой. Хината поливала цветы и заметила эту гусеницу.
Замерев в нерешительности, наследница Хьюга наблюдала, как насекомое ест лучшие цветы в саду.
- Почему не уничтожишь ее? – теплый, словно согретый солнечным лучом, голос раздался рядом. Хината повернулась – перед ней стоял предводитель объединенной армией… Тот, кто спас… Саске, когда они победили.
- Почему ты не убил его? – сиреневая вода в глубине ее глаз стала темнее, когда посмотрела на Гаару – она вспоминала ту войну.
- Почему ты сказала Наруто, что любишь его? – В синих глазах горели отсветы огненной энергии Казекаге - глаза девушки отвечали еще большим огнем. Так двое понимают друг друга без слов и пытаются найти границу этого понимания – кто не сможет перешагнуть дальше.
- Потому что это правда. А почему ты… спрашиваешь? – Хината слегка улыбнулась – ямочки на щеках делали ее моложе, напоминая о временах юности, робости и страха быть отвергнутым.
- Потому, что я… тоже… хочу уметь это говорить…- Гаара стал заикаться и делать паузы между словами. Он вновь напоминал того, кем давно перестал быть.
- Просто скажи то, что чувствуешь тому, к кому это чувствуешь, - Хината улыбалась – гусеница продолжала есть листок.
- Ты очень добрая, - вдруг сказал Гаара. – Я рад, что у него есть ты.
Хината улыбнулась еще шире – и обняла вдруг его.
- Не бойся делать то, что хочется. Не сдерживай свои порывы… - Она резко отошла от Казекаге. – И я рада, что у него есть ты.
Гаара замер. Его глаза стали темнеть, а уголки приоткрытого от изумления рта поползли вверх – он искренне рассмеялся. Так стеклярусные бусы рассыпаются от неловкого движения руки и с гулким звоном разбегаются и прячутся в уголках комнаты – так смех Казекаге отголосками эха проникал во все уголки сада – гусеницы уползла, подумав, что лучше переждать.
- А ты… ты… - он смеялся, глядя на нее.
- И ты… ты… - она тоже смеялась, устремив на него ответный взгляд.
Гаара вдруг обнял ее и прижал к себе – крепко, по-мужски, уткнувшись носом в волосы. Хината замерла, потрясенная – так неожиданно и так приятно было.
- Молодец…- выдохнула она, когда он отпустил ее и отступил, сам удивленный своим поступком.
- Спасибо за совет… - Гаара был опять спокоен и невозмутим. – Но мне надо еще учиться. Я ведь не умею…
- Любить? – девушка смотрела на него – доброго, сильного, умного… такого, каким был и Наруто. – Ты умеешь любить. Хотя…
Гаара ждал.
- Все еще боишься… Ты достоин любви. И Наруто тоже. Вы оба такие дураки… - Хината покраснела и… упала в обморок. В первый раз за долгое-долгое время.
Гаара испуганно подхватил девушку под руки, не зная, что Хината имела обыкновение так поступать в минуты смущения – она ведь сама забыла, как тяжело говорить о своих чувствах.
Казекаге нес девушку к дому и тихо повторял, тренируясь:
- Я тебя люблю… Я тебя люблю…
Казекаге был уверен, что самое сложное – не победить в мировой войне, а сказать любимому человеку о своих чувствах.
- Я тебя люблю… Люблю… Люблю…
Голос становился все громче – Гаара уже не шептал, а говорил почти обычным голосом.
- Хината? Что с ней? – Неджи сидел в кресле на веранде. Но, увидев несущего Хинату Казекаге, он вскочил.
Гаара аккуратно передал девушку в руки Неджи со словами:
- Мне надо ей кое-что сказать. Как и вам, наверное, ей. Она вас… намного смелее.
С этими словами Гаара покинул поместье Хьюга, оставив позади потрясенного Неджи.
Казекаге подумал, что скажет в следующий раз. Или сделает… «Не бойся проявлять свои чувства»… Гаара улыбнулся: Наруто тоже ведь боялся своих чувств.
«Я не отрицаю, что мы оба дураки, но я быстро учусь… Быстрее Наруто», - с этой мыслью Казекаге аккуратно надел свою шляпу и отправился из Конохи, чтобы вернуться сюда и сказать: «Я люблю тебя».
Не шепотом, не в спину. Громко. В глаза.
И в следующий раз он не оставит свою любовь в Конохе, а унесет ее с собой.


Его искусством было прятать и собирать – прятать дракона и собирать песок. Сейчас он умел не только любить, но и говорить о своих чувствах, не боясь никого и ничего.
Ее искусство выращивать розы возросло - Гаара умел отваживать вредителей одним своим присутствием.

@темы: фанфик, Наруто

---

Название: Кукла
Автор: soulina
Фандом: Наруто
Персонажи: Канкуро Темари, Ино
Пейринг: Канкуро/Ино
Жанр: романс
Рейтинг: R
Размер: мини
Дисклаймер: Герои Масаши Кишимото
Саммари: откопала случайно, я писала это на турнир фикрайтеров, просто я многое вложила в работу, не хочется, чтобы потерялось среди файлов
От автора: исключительно для  Ino-tyan) И права отдаю теперь ей)

Унесла ты с собой всю ту радость
Что я чувствовал рядом с тобой…
Для меня ты была словно сладость..
Пробудила ты чувств целый рой…
Я все думал, что ты словно кукла..
Так прекрасна, дивна ты была…
Но в тебе было что- то такое…
Что не понял я сразу… Душа…
Для меня ты стала тем светом…
Что сияет в ночи до утра…
Я влюблен в тебя, главным ответом
Ты пришла, ты простила меня..
 Ino-tyan

- Ты идешь в Коноху? – Канкуро на миг отвлекся от изготовления своей новой марионетки – красивой, тонкой куклы с голубыми стеклянными глазами. Темари оценила взглядом работу: изящные руки с длинными пальцами, точеная талия и высокая грудь – все детали были искусно вырезаны, казалось, что марионетка сейчас оживет – настолько она была похожа на живую девушку, точнее на определенную девушку.
- Она красивая, - оценила Темари то ли марионетку, то ли ту, с которой делалась эта кукла. – Да, иду, надо готовить новый экзамен на чунина. А ты не хочешь пойти со мной?
- Красивая… - задумчиво повторил марионеточник и сел рядом с Темари. – Нет.
- Я думала, что… – сестра хотела сказать больше, но передумала. – Как хочешь.
- Я не хочу ее видеть, - после продолжительного молчания выдавил из себя Канкуро.
- Ты уверен? – Темари положила руку на плечо брата – она была обеспокоена.
- Да, - Канкуро закрылся в «коконе молчания», наподобие того, в котором находятся его куклы. – У меня будет она.
- Ты думаешь, что эта, - куноичи нахмурилась и показала на новую марионетку, – заменит ее?
- Я ничего не думаю. Устал думать. Пойду погуляю, - с этими словами Канкуро вышел из комнаты.

*флешбек*
- Она похожа на куклу, - во время прогулки по Конохе сказал сестре Канкуро.
- Кто она? – Темари не поняла.
- Она… из цветочного магазина, - Канкуро стал вдруг внимательнее разглядывать витрины, словно предмет разговора его перестал интересовать. Темари промолчала, но в ее голове мелькнула мысль: «Зацепила».

Он заходил к ней каждый день вечером перед закрытием магазина. Потом провожал домой. И уходил. Ино хотелось, чтобы он взял ее за руку, обнял, как делают это влюбленные, но, видимо, никто из этой семьи не умел проявлять чувств. «Может, я ему не нравлюсь?» Девушка стала внимательнее к своей внешности – меняла наряды, красилась намного ярче. На нее обращали внимание проходящие мужчины, но Канкуро по-прежнему не делал никаких попыток приблизиться, был холоден. Только редкая улыбка была светлым моментом на фоне ничего не значащих фраз и долгого молчания.
- Он любит тебя. Это очевидно всем, - сказала Сакура подруге, когда та поделилась подозрениями.
- Разве это столь очевидно? Он холоден, как и его марионетки, - с горячностью сказала Ино. – Я хочу увидеть его чувства.
В тот вечер она выглядела по-особенному – красное платье с глубоким вырезом, алая помада и распущенные волосы. Даже Шикамару открыл глаза пошире, увидев ее (хотя тут же и закрыл). Прогулка заканчивалась как обычно – они всю дорогу молчали. Наконец они дошли до ее дома.
- Я завтра утром возвращаюсь домой.
В вечернем воздухе повисло молчание.
- Что ж, до встречи.
Она повернулась, чтобы уйти, но внезапно чьи-то руки подхватили ее и сжали в объятиях. Канкуро обнимал ее настолько сильно, что у Ино закружилась голова. Он жадно, словно голодный, вдыхал ее запах, потом стал целовать – страстно, горячо, требовательно и одновременно моляще, словно звериная сущность Шикаку на миг воплотилась в этом мужчине, так неистово жаждущем ее. У куноичи исчезли последние сомнения: «Он любит меня!» Но времени думать уже не было. Канкуро стал настойчивее – прижал ее к стене и начал снимать бретельки платья – открылась грудь, которую он тут же бережно взял в руку и поцеловал. У Ино вырвался стон. Он целовал ее грудь, ласкал затвердевшие соски, дразня языком. Ино уже не контролировала себя – хотела большего, поэтому укусила мужчину в плечо, раззадоривая. И это у нее получилось великолепно. Он поднял ее одним рывком за бедра, раздвигая ее колени, приспуская при этом ее трусики. Ино подумала, что умерла – настолько необычным было ощущение. Боль, наслаждение и какая-то карамельная сладость во всем теле. Все было необыкновенно, но как будто так и должно было быть.
На следующий день он вернулся в Суну.

После той встречи прошло немало времени, но в голове марионеточника до сих пор стоял образ девушки – голубоглазой, светловолосой и далекой. Любила ли его эта девушка кукольной внешности ? Он не был уверен в этом, и сомнения сводили с ума - куклы ведь не умеют любить. Но была ли она куклой? Мысль о девушке мешала ему работать, спать и просто жить. Хотелось увидеть ее еще раз. Узнать ближе. Прикоснуться. Обнять и больше не отпускать. Хотелось знать все о ней, чтобы она принадлежала только ему. «Я хочу, чтобы ты была моей».

Когда брат привел в дом эту девушку, Темари была вне себя – новая хозяйка, новая соперница. Но Ино, вопреки ожиданиям, очень тепло к ней относилась. И слушала ее. Особенно, когда Темари говорила о своем брате. Девушка хотела знать все: что любит есть Канкуро, какая музыка ему нравится, какие фильмы он смотрит, была ли у него раньше девушка…
- Спроси у него сама, - улыбнулась Темари, но Ино покачала головой – не могу.
- А что он любит?
- Он? Куклы, - Темари улыбнулась. – Он как маленький до сих пор любит играть с куклами.
- С куклами? – Ино задумалась. – И много их у него?
- Это неважно. Теперь у него есть ты. – Темари стала серьезней. – Смотри, не разбей ему сердца.

Где бы ни находился Канкуро, что бы он не делал, он всегда думал о той, кто заполнил собой его мысли, разбудил неизведанную ранее нежность, разжег желаниями его тело. Щеки Канкуро заалели от образов прошедшей ночи, но под краской на лице ничего не было заметно.
- Мы возвращаемся в Суну.
Команда согласно кивнула командиру. Задание было выполнено.
- Эй, Канкуро, не пойдешь с нами выпить после задания?
- Нет, я лучше домой.
- К своей? Она из тебя веревки вьет. Смотри, не стань куклой в ее руках.
- Я, пожалуй, останусь с вами.

- Почему ты задержался? – Ино была огорчена, ужин стоял холодным.
- Я был занят.
- Ты мог предупредить.
- Я не подумал.
- Ты редко обо мне думаешь.
Очередная ссора. Пятая за эту неделю. Канкуро от ярости сжал кулак и швырнул куклу, которую держал в руках, в сторону. Молодая женщина ушла в другую комнату, чтобы он не видел ее слез. «Может, у него другая?»
Ино вышла из комнаты и направилась прямо в зал – Канкуро чинил поломанную марионетку.
- Ты больше меня не любишь?
- Что?! – Канкуро возмутился. – С чего ты взяла?
- Ты стал возвращаться поздно. Думаешь все время о чем-то. Не слушаешь меня.
При этих словах марионеточник помрачнел, отчего рисунок на его коже стал напоминать маску бога войны, мрачную и враждебную. Куноичи расценила это по-своему.
- Ты любишь играть в куклы. Мне кажется, что я для тебя как кукла. Наигрался? Может, у тебя новая есть?
Канкуро молча смотрел на нее, думая, что в их отношениях она кукловод. Она делает то, что она хочет и как хочет. Он лишь следует ее желаниям.
- Это ты сама сказала.
- Сегодня я буду спать в комнате для гостей, - холод в голосе.
- Почему?
- Потому что я так решила.
- Мне остается только подчиниться? – Канкуро посмотрел на Ино. - Ну и кто из них кукла?
Ответом была захлопнутая входная дверь.
*конец флешбека*

Канкуро хотел уйти из города в пустыню, не обращая внимания на то, что погода не предвещала ничего хорошего – надвигалась буря. Он был погружен в свои мысли. После многих дней одиночества у него снова была его Ино, пусть она и молчала, зато не могла уйти. Бросить. Оставить одного. Канкуро подумал, что сейчас он сам больше всего напоминает куклу – он стал пуст после ухода из его жизни Ино, перестал чувствовать что-либо, даже боль ушла. Осталась только пустота.
Возле ворот Суны его вдруг окликнул знакомый до боли голос. Она?! Не может быть!
Они стояли вдвоем и, как в те вечера в Конохе, молчали. Мужчина смотрел в глаза женщины и словно говорил ей: «Управляй струнами моей души, делай, что хочешь, только вернись».
Ее глаза отвечали ему: «Я не могу без тебя. Моя жизнь, как эта пустыня, без тебя пуста».
Долгое молчание затянулось. Чтобы не молчать дальше, Канкуро не нашел ничего лучшего, как сказать: «Скоро будет буря»
- Да, вижу.
- Я люблю… смотреть на бури.
- Я тоже люблю… их.
Он улыбнулся и обнял ее. Она прижалась к нему. Больше никаких слов и не требовалось для двоих посреди золотистых дюн. Ветер поднимал песок и разносил песчинки по бескрайней пустыне. Но даже пустыня не может разделить тех, кому суждено быть вместе.

@темы: фанфик, Наруто

---

В подарок (Нужна бета, чтобы подарить) Поможете?

Название: Любовь к солнцу
Автор: soulina
Фандом: Наруто
Персонажи: Саске, Мадара, Итачи
Пейринг: Саске/Наруто, Мадара/…
Жанр: зарисовка
Рейтинг: PG-15
Размер: мини
Дисклаймер: Герои Масаши Кишимото
Саммари: В подарок сообществу СасуНару – долгой жизни и процветания!

Отвергшие любовь, все чувства, страсти...
Что может мертвая душа?
Она погибнет, сгинет в мраке...
Своих воспоминаний, пустота...
Что растекается по венам,
Живет в отчаянье, во лжи...
В самом тебе, в твоих сомненьях..
В противоречии себе....
 Ino-tyan

Темнота подкрадывается всегда незаметно. Горячностью голодного зверя она кусает меня за шею – и звездная пасть скрывает весь мир, помещая в желудок зверя по имени Вечная Ночь. Только лунный зрачок пристально осматривает окружающее ничто – нет ли чего-то светлого, яркого, раздражающего. Все пусто и темно. Все мертвое.
- О чем ты думаешь? – тихий, невыразительный голос сквозь ало-оранжевые блики костра. Саске поворачивается на этот звук – алый зрачок впивается в него и словно тянет из него мысли, чувства, воспоминания. Мадара умеет и любит так делать – подкрасться незаметно и вытянуть все ручейки жизни, как крадет песчинки времени и осколки пространства, сохраняя, словно свернутая раковина улитки, в самом себе все – все мысли, все чувства, все воспоминания.
- О тебе. – Прямой и правдивый ответ. Тот чувствует, как металлический камертон, фальшь. Лучше молчать, чем лгать. Хотя все слова лгут.
- Слова лгут. Хотя ты думаешь сейчас обо мне. О ком ты думал минуту назад? – Тень змеей опутывает ноги – и костер словно меркнет, бледнеет. Весь мир превращается в черно-белую картинку.
- Зачем тебе мой ответ, если ты и так это знаешь? – Саске хмурится. Но ему нужны даже такие эмоции. В последние дни эмоции и чувства словно растворяются и исчезают из него, оставляя странную пустоту, в которой только слышится гулкое эхо мысли: «Во что я превращаюсь?» И эхо отвечает «щаюсь…щаюсь…аюсь…»
- Чтобы ты вывел на свет того, кого пытаешься спрятать от меня. Назови его имя! – злобный шепот. Редко когда Мадара позволяет быть таким – эмоциональным. Он слишком холоден для этого.
- Назови тогда сам, - усмехнулся Саске и вскинул голову. – Раз ты сам все знаешь.
- Мне его имя ни к чему, - глухой голос – эмоции опять спрятались в раковину. – И тебе он тоже ни к чему. Они… не такие, как мы.
- Поэтому мы их и уничтожаем? Раз они другие, - Саске склонил голову к левому плечо, заинтересованно слушая. Он тоже спрятал все, что оберегал – все воспоминания – в раковину, точнее в тайник.
- Да. Чтобы они стали такими, как мы, или… - Мадара ломал ветки и подкидывал в огонь.
- Или мы их убьем, - продолжил мысль Саске.
Маска-ракушка не ответила. Эта маска всегда выводила Саске из себя. Но он сам был частью этого странного «ракушечника». Они были внутри него.
- Я не люблю, когда ты тащишь своего друга даже ко мне, - Мадара опять раздражался. – Твои мысли так и орут: «Я хочу его. Мне его не хватает. Я хочу его сделать. Хочу надрать ему задницу… во всех смыслах», - голос при этом у Мадары стал издевательски писклявым.
- Что?! – Саске резко встал. – Да что ты себе позволяешь! Не твое дело, кого я хочу и как, - огрызнулся и сел. – Может, тебя это волнует, что сам не можешь никого. Или никто не дает?
- А тебе он дает? – ироничное эхо в ответ под сводами призрачного мира. – Или ты думаешь, что даст?
- Посмотрим… - процедил Саске и встал. – И не лезь ко мне в душу.
- Да кому она нужна? Кому ты сам нужен? Надеешься, что он думает о тебе? Ты Учиха. Он тебя не стоит. Мелкий гаденыш с Девятихвостым. Только это тебя должно интересовать. Только это… - Мадара положил руку на плечо Саске – рука была тяжелой, очень тяжелой. Невидимые пальцы словно открыли тайник и вытряхнули оттуда все: их странный первый поцелуй, первую драку, совместные тренировки, бои спина к спине… Их секс… Все то, что прятала память, услужливо выпотрошенная умелыми руками мастера. Наколотые на иголку воспоминания оживали на миг – закушенные от боли губы и тихие вскрики, бессвязный шепот «Саске… еще…», громкое молчание потом и немой вопрос в глазах: «Что дальше?». А дальше не было ничего. Дальше была Долина Завершения. Все закончилось, так и не начавшись.
Другая темная рука вдруг ударила по жадным пальцам, держащим все воспоминания. Все стало ало-черным. Алая рука закрыла душу кровавым пологом. Итачи стоял рядом и улыбался. Улыбался, осторожно укладывая чувства в тайник. Душа сочилась ранами воспоминаний, но она жила и надеялась, согревалась тем, что уже было и, возможно, еще будет.
- Прочь… - Вороны вылетели из рукавов мантии Итачи и закрыли Саске.

Солнце озарило поляну, на которой не было следов ни костра, ни привала. Мадара умел заметать следы. Итачи умел прятать мысли.
Саске завтракал. Мадара сидел рядом и тоже ел. Оба молчали. Каждый думал о своем. Каждый мечтал о своем. На то они и мечты, чтобы думать о них в темноте. Темноте по имени Учиха. Солнце ни о чем не мечтало, оно словно улыбалось – улыбкой радостной, открытой, жизнеутверждающей и не скрывающей ничего. И все вокруг тянулось навстречу этой любви ко всему - растения, животные, люди. Мадара не любил смотреть на солнце. Он хотел его взять себе, для себя. Чтобы оно грело только его. Саске думал о своем солнце, согревающем своим тихим дыханием во сне.
Солнечная паутина накрыла поляну, затягивая все в свои золотые сети – согревая, наполняя радостью и желанием жить, любить, дышать…
- Пошли отсюда, - вдруг встал Саске. Он был раздражен, зол. Мадара кивнул. Мир снова стал черно-белым, привычным, холодным, мертвым.
Они были частью этого мира. Его одинокими обитателями. Именно здесь можно было ненавидеть Солнце и все больше его любить. Так любят только сознательно отрекшиеся от этой любви. Отвергнувшие любовь ко всему, мир для всех. Любовь – для одного. Мир – для одного.
Мадара молчал. Саске отвечал тем же. И только Итачи в этом молчаливом разговоре не принимал участие. Он смотрел на солнце своими ослепшими глазами и улыбался.

***
Большой черный ворон на плече Учиха Итачи держал лист воспоминания из шкатулки души: «Я не могу без него. Я его ненавижу, но я не могу без него. Я устал думать о нем, но я не могу без него».
«Отнеси их воспоминания обратно», - шепнул Итачи – птица махнула бронзово-мглистыми крыльями и исчезла.

@музыка: Elton John_I Want Love

@темы: фанфик, Наруто

---

Название: «Я покажу тебе как опаздывать»
Автор: soulina
Фандом: Реборн
Пейринг: Хибари/Тсуна
Рейтинг: PG-15
Дисклаймер: Герои Амано
Саммари: под настроение


- Почему ты не на занятиях? – строгость и бескомпромиссность Хибари Кея знала вся школа.
- Я проспал. – Убитый голос и виноватая мордашка Савада Тсунаеши выражали полное раскаяние.
- Молнией на занятия! – цедит, едва сдерживаясь, Председатель Дисциплинарного комитета. За его спиной переглядываются его подчиненные: они знают, что перед бурей всегда следует затишье.
- Ну я….не приготовил…все….- начал оправдываться Тсуна, совсем растерявшись и покраснев, при этом прогульщик закусил губу в приступе невинного смущения.
- Почему? – голос Кеи стал еще тише. Комитет начал медленно отходить к выходу, готовясь к побегу.
- Ну…я уснул…устал….не заметил, как наступило утро…я хотел…- лепет и глаза к небу, полное непонимание происходящего, каштановые вихры разметались в художественном беспорядке – Тсуга забыл даже причесаться. – Я обещаю исправиться…- полный покаяния взгляд карих глаз, в которых едва тлеет огонь.
Мертвая хватка длинных пальцев на предплечье – Кея рывком кинул Тсуну в сторону лестницы.
- Пошли! Я отучу тебя опаздывать! – чеканный шаг вторит гулкому эху пустых школьных коридоров. Тсуна едва поспевает за несгибаемым Председателем.
Пара молчаливых минут едва сдерживаемой ярости и смущенно-невинного сопения.
- Ты почему опоздал, травоядное? – рука глыбой легла на грудь и припечатала к стене. – Ты почему позволяешь ТАК себя вести, щенок?! Ты будущий Босс или кто?!
Савада хлопает глазами и молчит. Кея взрывает окончательно и швыряет мальчишку в сторону двери – тот с глухим ударом в нее врезается.
- И попробуй только получить сегодня два… - сел в кресло напротив кабинета. Нога на ногу. Холодный взгляд из-под длинных ресниц.
- Я попробую…- бормочет Савада и просачивается в щель едва открытой двери.
Рука тянет его обратно.
- Что … ты… сказал? – каждое слово как айсберг – столько тяжести и холода в них Тсуна еще не слышал. Хотя он слышал и не такое от Кеи.
- Что ты слышал… - шепот в ответ и огонек в глазах стал ярче. Рука, занесенная для удара, опустилась чуть ниже пряжки брюк.
- Только попробуй опоздать.
- Я буду вовремя, - губы приоткрылись при резком выдохе. – Я помню. В шесть. На крыше.
- Смотри у меня… - рука сжала шею, приближая и приподнимая. Губы коснулись губ.

Кровь на губе от укуса исчезла тут же – мягкое прикосновение языка и жесткий захват поцелуем, порабощая и подчиняя себе окончательно.
- Мне пора…- шепчет Савада через некоторое время, ощущая, что хочет уже на крышу и немедленно.
Рука швырнула резко в сторону – Тсуна влетел в класс и ударился с разбегу о парту.
- Верно, травоядное, - иронично ответил Кея и пошел… спать на крышу. Ему самому хотелось набраться сил, прежде чем в очередной раз начать тренировки на выносливость травоядного, который вздумал стать Боссом. – Сегодня у тебя в два раза больше дополнительных занятий. Чтобы не опаздывал!
Закусив губу, Хибари шел наверх. Если бы Савада не остановил его, то он бы его не отпустил на занятия, начав истязания прямо в коридоре. Он любил его… мучить. Очень любил.
- Ну держись, травоядное… - руки аккуратно складывали измятые от прошлой тренировки простыни. Во всем требовался порядок. Темп только наращивать – иначе нельзя. А значит… больше стонов, больше смен позиций, больше крови… И еще больше опозданий. Совершенствование – это бесконечный процесс, в котором чем больше практики, тем лучше.
- Ну как? Досталось? – сочувственный взгляд Ямамото.
Савада вздохнул и кивнул.
- Он изверг! – негодующий вскрик Гокудеры.
- Ага, - Тсуна растянулся на парте и заснул – иначе он просто не сможет протянуть даже пары часов. «Он и правда меня затрахал», - с этой блаженной мыслью Тсуна проспал все занятие. И конечно же получил… пять. (Гокудера сделал за него все работы).

@темы: Реборн, фанфик

---

Название: Рана (Wound)
Автор: soulina
Бета: нет, поэтому могу быть стилистические недочеты и описки.
Пейринг: Саске/Хината, Неджи/Хината
Жанр: романс-поединок
Рейтинг: хм... R (общий)
Статус: продолжение (небольшой кусочек)
Дисклаймер: Масаши Кишимото
Предупреждения: ООС
Саммари: Пишу как могу и как хочу.

Он привык к ней. Привычка – ужасная вещь. Привычка думать о ней, привычка стоять рядом, молча вдыхая аромат ее волос – он не мог выразить все то, чем наполнялась его душа рядом с ней – ощущением полноты бытия. В такие минуты он был счастлив, особенно когда она робко сжимала губы, смущаясь близостью, а потом внезапно поднимала глаза на него – открытый взгляд доверия. Доверия, несмотря на его поступок. Точнее, проступок. Хотя он не жалел. Он никогда не жалел о своих поступках.
Вот и сейчас, стоя рядом с ней, он хотел… лечь и закрыть глаза: настолько невыносимым и болезненным было ощущение счастья. Так вместо волны на берегу поднимается цунами и сметает все со своего пути. Чудовищная волна жара страстной привязанностей к этой девушке разрушает все его барьеры и планы. Какие планы, если он отдаст все только за один открытый взгляд синевато-лунных глаз его любимой. И любящей. Она ведь любит его – он знал это.
- И почему ты молчишь? – он нахмурился –он не любил неловких молчаливых минут их свиданий – хотелось в такие минуты быть другим – лучшим для нее. Он ведь неподходящий для такой, как она.
- Думаю, почему молчишь ты, – она улыбнулась и наклонила голову – спокойная и тихая.
«Она счастлива», - вдруг осознал Саске - и боль пронзила его голову. Он дико закричал и повалился на пол со стоном. Хината испуганно смотрела, как ее мучитель, ее защитник, ее насильник, ее невольник, рычит от болевого шока.
Девушка не упала в обморок, не стала кричать, а легла рядом, прижавшись к нему, чтобы хотя бы так облегчть боль . Саске затих, уткнувшись ей в шею – так смертельно раненный зверь, обессиленный борьбой за жизнь, ищет приюта в самом потаенном уголке леса – убежище, где ласкала и любила его мать. Она гладила его волосы и что-то шептала – путано, сбивчиво и искренне. Он оборвал ее утешения поцелуем – мягким и кратким. Хината замерла, но не отстранилась, доверчиво приоткрыв губы. Учиха закрыл глаза и откинулся на пол – силы покинули его.
Девушка встала, думая о том, что делать. И в какой-то момент сжала губы – миссия выполнена. Только чего она добилась? Его любви? Нет, гораздо большего. Она стала смыслом и счастьем жизни, разрушающим все прежнее, что составляло основу его жизни – месть, память о брате, ненависть к другу. Сейчас он был безоружен и слаб. Влюблен и покорен. Измучен своим чувством и невозможностью уже это изменить.
Оа погрузилась в мысли, любуясь Саске, который словно спал, хотя это было действием наркотика. И сейчас его красивое лицо с артистократично-тонкими чертами не покинуло надменное, даже высокомерное выражение – Учиха всегда оставался Учиха. И та, кто знал его другим – слабым, открытым и очень нежным, - была уверена в том, что он лучше будет страшно страдать и умирать постепенно от невидимой всем душевной раны, чем сделать то, что не считает нужным. Слишком ответственные, слишком гордые – и поэтому они были требовательными до тирании (как отец Саске), печальными и страдающими, но неуклонными в своем выборе, несмотря на всеобщее осуждение (как старший брат Саске), самыми сильными и умелыми и желающими блага другим (как самые известный Учиха – Мадара). И все эти поступки – странные, порой дикие и всегда неправильные – только от от их странного семейного характера – страдать, но делать; любить, но мучить; хотеть добра и убивать. Бесконечная сила и невероятная сила эмоций, которые никто из них не может держать, а также дурацкая гордость, не позволяющая просить помощи и надеться на других, доверять кому-то еще, - все это было на самом деле прекрасно и уродливо одновременно. Вот поэтому Хината смотрела на лицо любимого с восхищением и ужасом, любовью и ненавистью, гордостью и стыдом – Хината любит Саске, Саске любит Хинату.
Он, скорее, отрежет руку, чем кто-то узнает о его «слабости», а она стыдится и одновременно гордится тем, что он фактически привязал ее к себе – своим диким желанием сделать ее своей, своим бесконечным, почти детским доверием к ней, своей открытой, очень болезненной для него самого любовью. Зачем ей его признание, если она и так знает, что он ее любит. Когда он молчит, а она чувствует его сбивчивое дыхание, сплетающееся с прядями ее волос, - и словно ее кто-то бросает в темный колодец, куда она стремительно летит, опутываемая красными шелковыми лентами нежности, а внизу ее ждет бездна его страсти…

Но что сейчас ей делать? Вызывать команду АНБУ? Ведь этого требует ее миссия…
- Я не верил, что ты сможешь это сделать, - тишина словно разбилась от звука холодного голоса. – Но вижу, что я ошибался.
Хината резко повернула голову – на пороге ее комнаты стоял Неджи.
- Ты не ошибся, - она улыбнулась, повернувшись к нему вся и закрыв этим Саске. – Я не смогу сделать это.
- Я тебе помогу… - Неджи сделал знак – вбежал отряд АНБУ. – И все наконец закончится.
И тут Хината почувствовала резкую слабость – и дымчато-черное пятно закрыло солнце. Девушка без сознания опустилась рядом с Саске – ее рука удивительным образом легла на его руку.
Его ресницы едва дрогнули – он чуть сжал в ладони ее пальцы.
«Мы наконец опять рядом», - одновременная мысль окутала прозрачно-лунным светом их сознание, даря тепло и спокойствие даже в такой момент.

@темы: фанфик, Наруто, Рана (Wound), Саске/Хината

---

Пролог _ "Рана"

Кусочек, хотела продолжить "Рану", но вот настроение у меня не то было, поэтому упор здесь на Наруто. Так что предлагаю выразить читателям мнение - стоит ли вставлять туда или переделать?


Собственно, идея внедрить своего человека была покинута копирующим ниндзя и произнесена как будто вскользь, но с тем расчетом, что она будет озвучена позднее. И Какаши знал, кого надо послать, хотя никому об этом не говорил.
- Она не согласится, - Цунаде была непреклонна и сурова, а еще зла на своего заместителя. – Ты с ума сошел? Посылать самого неподготовленного человека в ловушку? Тем более, что это не только куноичи, но и наследница Хьюга.
- Она уже вступила в права наследования и может решать сама за себя, - Какаши был настойчив и холоден. – И другой никто не подойдет. А что касается ее согласия…
- Она пойдет ради Наруто, - Шикамару кивнул, нахмурив брови. – И будет идти до конца, ведь она любит его. Я сомневаюсь в ее силе, но не в ее мужестве.
Годайме мрачно посмотрела на своего советника, словно осуждая его вмешательство, но промолчала.
- А что скажет нам клан Хьюга, если узнает, что мы обрекли Хинату фактически на добровольную и неизбежную смерть?! Вы думали о том, что Неджи и младший клан могут создать угрозу стабильности клана из-за ее гибели? Да и что только можно подумать о нас, отправивших беззащитную девушку в руки предателя и убийцы Учиха? – Цунаде начала говорить сначала тихо, и ее голос нарастал, подобно урагану, обрушившемуся внезапно на селение.
- Неджи ничего не скажет, если Хината сама ему прикажет подчиняться ее воле, - Какаши смотрел прямо в глаза женщины: «И ты думаешь, что она настолько беззащитна? Эта девочка, сумевшая прикрыть собой Наруто в битве с Пейном? Сумевшая отстоять свое право наследования после смерти отца и ставшая причиной атаки Кабуто на Деревню? Не забывай, что так или иначе только она может помочь этому отверженному.
- Чем? Своим телом? Своим гендзюцу? Своей преданностью Наруто? – Цунаде сжала руки в замок и прислонилась лбом, закрывая глаза. – Тем, что она может помочь своей Деревне и ему своей жертвой?
- Она наконец залечит его и свои раны, подарив обоим шанс начать новую жизнь, - Какаши говорил тихо и с болью в голосе. – Ведь ни у него, ни у нее ничего не получится, пока в жизни каждого из них есть тот, кто не дает им идти дальше. И дело не в защите Деревни, а в шансе сделать что-то прежде всего для себя.
Хатаке говорил, словно выбивая из себя слова. Заставляя себя говорить то, что причиняло ему самому невероятную душевную боль.
- Тем более что Хината сама это прекрасно понимает, но живет своими детскими мечтами и иллюзиями, как и сам Наруто. Пора им повзрослеть, особенно ей. И мне кажется… - Какаши помолчал. – Что эта миссия будет успешной, как бы она не закончилась. Я не стал бы этого делать, не будь уверен в твоем согласии, - Хатаке Какаши чуть поклонился. – Это будет правильным решением, Годайме.
- Правильность решения не определяется разумностью, - рука у Цунаде дрогнула, когда она подписывала приказ. – Какаши… ты будешь с ней все это время. Как Шикамару будет возле Наруто.

***
- Думаю, тебе не стоит этого делать, Наруто, - тихий голос и зевок. Обманчивый зевок. И тот, кто не знает Шикамару, тот может подумать, что он хочет спать или, наоборот, только что проснулся. Но почти состоявшийся беглец знал: это не так.
- Я думаю, тебе не стоит так переживать за меня, Шику, - пушистые ресницы прикрыли ярко-синие глаза, смотрящие в пол. Наруто не хотел смотреть в глаза другу, чтобы опять не мучиться сомнениями по поводу их отношений.
- Я же твой друг. – Теневая рука захватила чуть сжала запястье, вторая залезла в полураскрытую куртку в поисках спрятанного оружия.
- На твоем месте я бы не стал так делать, ведь все-таки я твой начальник, - самодовольная усмешка человека, избранного неделю назад капитаном АНБУ.
- На моем месте любой бы сделал так же, ведь ты помнишь, в чем состоят МОИ обязанности. – Вторая рука уже путешествовала по телу, прижимаясь в тех местах, где могло скрываться оружие. Самое пикантное было в том, что это были одновременно и самые чувствительные места.
- Твои обязанности состоят в том, чтобы охранять меня, а не лапать как какую-то девчонку, - Узумаки злился из-за неудачи и из-за того, что все эти касания его немного заводили. Еще бы, после многонедельного воздержания и не от такого вспыхнешь.
- Мои обязанности намного более широкие, чем тебе кажется, Наруто, - Нара Шикамару зевнул и повернулся к другу спиной, теневая рука тем временем вытащила из куртки свитки и пару кунаев.
- Ты это о чем? – новоиспеченному начальнику не понравилась ухмылка, которая мелькнула у его помощника.
- Да ни о чем. Просто тебе повезло, что с тобой я, а не Сай. Иначе… могли быть злоупотребления своими широкими полномочиями, - Шикамару почесывал макушку и потягивался. – Ладно, пошли спать. И так из-за тебя не сплю уже третью ночь. Ты идиот, раз не понимаешь, что тебя никуда не выпустят из Деревни.
- И что сделал бы Сай? – Наруто не хотел заканчивать этот разговор и сопротивлялся тому, что теневая рука его начала тащить за мастером теневых атак в сторону спальни.
- Да что бы он ни сделал, тебя и меня это уже не касается. Ведь с тобой я, а не этот парень. Тоже мне друг… - Шикамару скрылся в спальне, а Наруто поплелся следом.

Утро застало двоих в привычной мезансцене: охранник словно ненадолго заснул – лежит прямо, глаза закрыты, руки скрещены, второй – подопечный – распластался на животе, свесив ногу на пол и разбросав одеяло и подушку по кровати. Вдруг синеватые, еще не отошедшие ото сна глаза скосились в сторону соседа – Наруто ждал еще одно момента, чтобы улизнуть. Ровное дыхание было ответом на немой вопрос – можно идти.
Едва нога Узумаки коснулась порога, как его тело, словно волчок, было свернуто белой тканью и прижато к кровати.
Сверху навалилось тело, и раздался над ухом знакомый голос с лениво-ироничными интонациями:
- Я же тебе сто раз говорил, чтобы…
- Да пошел ты, Шика, со своими нотациями! Мне надо увидеть ее, и мне никто не помешает! – Наруто начал вырываться из кокона простыней, но тело сверху и неудобное положение рук мешали.
- И зачем только Деревне такой идиот… - Шикамару словно размышлял вслух. – Вот нет бы Гаару… Он хотя бы не рвется к своему ненаглядному другу так рьяно, как этот недоделанный будущий Хокаге. – Тут нога пихнула в зад последнего, отчего тот взвыл в негодовании.
- Задолбал… - Шикамару взъерошил и без того взлохмаченные волосы своего пленника. – Но миссия есть миссия.
- Ах так, раз я для тебя всего лишь миссия, то ты ее провалишь, - процедил Наруто. – Не будь я Узумаки Наруто.
- Посмотрим, Наруто. Вот только ты не уйдешь отсюда без моего разрешения запомни это, не будь я твоим другом.
- Меня будут искать... Неджи вечно меня донимает своими советами, - Наруто нахмурился , вспомнив, что отправил последнего после очередной их ссоры за раменом… далеко отправил.
- Ну да, как только он вернется, то непременно, - Шикамару связывал уже руки пленника веревкой, сидя на его заднице.
- А ну слезь, извращенец недоделанный, а то все твоей скажу, - Узумаки резко поднял бедра, сбрасывая наездника. – И еще в подробностях распишу, как ты меня домогался.
- Да кто тебе поверит… - Шикамару растянулся прямо на Наруто, глядя в потолок. – Она, скорее, тебя отдубасит, чтобы не наговаривал. Она это может…
- Как тяжело… - пробормотал придавленный к полу почти Хокаге.
- Да, проблематично, - Шикамару задумался на пару минут. – Отношения вообще проблематичная штука. Поэтому я их и не завожу. И тебе не советую.
- У меня и так дел полно, зачем мне еще эта напасть, - огрызнулся носитель Девятихвостого. – Да и мне еще рано думать о таком.
- Так ты у нас еще и девственник к тому же, - усмехнулся Шикамару и встал. – Да уж, какие тут отношения.
- Эй, это ложь! У меня уже были…было… это… - Наруто покраснел и, казалось, сейчас просто вспыхнет. Простынь стала рваться от яростных атак пленника, хотя руки у последнего были все еще заняты.
- Ничего у тебя не было. Иначе бы ты давно понял, почему на эту миссию не отправили Сая. Уж слишком велик соблазн… - Шикамару почесал затылок и лег на кровать. – Я вздремлю чуток, и тебе советую то же.

Спящий, Наруто был вполне сносен и даже мил, и в такие минуты Шикамару почти не злился на Пятую за это дурацкое задание: присматривать за Наруто, чтобы тот не наделал глупостей и не бросился вслед за Хинатой на поимку всем известного преступника в надежде, что его друг детства и по умолчанию его идея фикс вернется. Особенно сейчас, когда по Деревне ползут слухи, что он находится где-то рядом. «Если только это не слухи», - Шикамару хмурился и вспоминал, как самолично вытаскивал своего друга из очередной передряги. «Проблематичный друг», - с тоской подумал Нара и вспомнил, как Узумаки радостно восклицал в приветствии и тащил на тренировку. И по пути оседал в раменной, чтобы увести дальше в момент, когда Шикамару только-только заснет. В такие минуты Шикамару мог всякого наговорить другу и даже развернуться, чтобы уйти. Но не уходил и подремывал, пока Наруто тренировался.
- И зачем тебе понадобилось посылать Неджи с таким глупым заданием? – свесился с кровати Шикамару и посмотрел в открытые глаза улыбающегося друга. – Ты же не спишь. И не думай, что сможешь притворяться со мной. Я давно тебя знаю.
- Да надоедливый он. То надо, это не надо… И даже шуток не понимает, - скорчил рожицу капитан АНБУ и рассмеялся. – Не то что ты или… он.
- Вот как, - задумчиво произнес будущий советник будущего Хокаге. – И все?
- Он кажется идеальным. А ведь идеальных не бывает… Зачем притворяться тем, кем не являешься. Кем не будешь, кем не станешь, - вполне серьезно ответил Наруто. В этот момент он напоминал не вечного шутника и придурка, какого знал Нара в школьные годы, не героя, каким узнал его в войну, а другого Наруто, которого он все чаще наблюдал в минуты их бесед – ответственного, серьезного, печального.
- Ну ты даже притвориться не сможешь, - Шикамару ухмыльнулся и почему-то полез в карман за сигаретой.
- Дурацкая привычка, - Наруто нахмурился, глядя, как его друг затягивается. – И что на тебя находит, а? – Он вдруг протянул неведомо как освободившуюся руку к сигарете. – Дай сюда.
Нара дернулся в сторону:
- Отстань. Не твое дело.
- А чье еще? – Наруто вдруг прыгнул на друга и повалил на пол. – Убери, кому говорят!
- Вот еще! Буду я тебя слушать! – Шикамару спихнул с себя Наруто. – Ведешь себя как ребенок, а ведь ты уже…
- И ты тоже… Поэтому пора завязывать, Шика. – Крепкая ладонь накрыла его пальцы, погасив при этом сигарету. – Ты ведь не хочешь тут торчать, как и я.
- Верно… - Нара сжал губы. – Но это ничего не меняет.
- Не стоит создавать проблемы там, где их не может быть. У тебя и так все является проблемой. Не стоит ли начать что-то менять? – Узумаки прижал его к полу опять, наваливаясь.
- Начни с себя, Наруто, - серьезный и меланхоличный взгляд в задумчиво- печальные глаза джинчуурики. – Попробуй жить без него.
- Для меня это цель, а не проблема. А ты не понимаешь этого, - Наруто точно также сел, как раньше сидел Шикамару. – И не стоит говорить, что у тебя нет отношений. Твоя привязанность к ней очевидна.
- Для кого? – теневые руки сжали горло. – Что тебе известно?
- Ты не умрешь, как Асума, оставив своего ребенка без отца. Ты будешь видеть, как он растет. И будешь учить его игре в сеги, как учил тебя твой, - Наруто как будто и не замечал сжимающие его горло руки.
- Верно, Наруто. Так и будет, - пальцы из тени сменились настоящими и сжали уже не горло, а плечи. – Хотя это проблематично…
- Ну вот опять! – Наруто улыбнулся. – За это я и люблю тебя, умник.
Шикамару непонимающе уставился на него.
- Ты такой, какой есть. И ты можешь измениться, не меняясь сам. И не боишься быть… обманутым…
Наруто вдруг растворился в воздухе с хлопком. А в дверях стоял настоящий и уплетал рамен.
- Ну хорошо. Только ты пойдешь при условии, что у тебя не будет возможности вмешаться. Договорились?
- Как скажешь, но я хочу увидеть ее. Я думаю, ей важно меня увидеть… - Наруто был уже в форме АНБУ. – Вставай уже.
Шикамару с неохотой встал.
- И когда это ты научился?
- Пока ты со своей на миссии ходил, - Наруто улыбнулся. – И не только на миссии.
Шикамару скорчил рожицу.
- И не напоминай.
- Не буду, если ты наконец оторвешь свою задницу и мы пойдем.
- Откуда тебе известно о том, что это будет сегодня? – Шикамару оплел Наруто теневой сетью, связывая.
- Мы говорили с ней, - Узумаки посмотрел в глаза другу. – Хотя я был против. И сейчас против.
- Почему ты ее не остановил? – Нара впервые удивился.
- Потому что… - Наруто замолчал. – Потому что хочу…
- Чего ты хочешь?
- Чтобы он вернулся.
- Она сможет это сделать? – Шикамару спрашивал его не как друга, а как на того, кто знает ответ на этот вопрос.
- Не знаю.
- А что ты знаешь?
- Что пришло время перемен. – И маска скрыла лицо. – Но все же я не уверен, что смогу отпустить ее… сам.
- Поэтому я и свяжу тебя, - Шикамару кивнул, надевая свою маску. – Я рад… что ты пойдешь. Она будет рада.
- Я знаю, - маска скрыла не только лицо, но и сделала голос приглушенным. – Это самое малое, что я могу сейчас для нее сделать.
Двое скрылись в утренней тени.


***
- Ты уверена, что сможешь? – обеспокоенный голос Шикамару. – Он силен, неуправляем, и у тебя не будет прикрытия. Это очень опасное задание. И я не могу предугадать все действия противника.
- Поэтому и не стоит даже планировать это безумие, - словно неживой голос Кибы из-под маски. Такую же маску носил и Наруто, скрытый своими друзьями и опутанный всеми техниками, которыми владела его команда. Шикамару контролировал даже пульс, так как теневое кольцо сжимало запястье Узумаки.
Наруто молчал, поджав губы. Он просто стоял и смотрел на Хинату, которая спокойно и даже с улыбкой на дрожащих губах кивнула. Это была последняя возможность остановиться перед тем, как ввязаться в трудную и опасную битву, исходом которой должно было стать или поражение, или, в лучшем случае, ничья. Какаши изредка посматривал на Наруто и почти касался плечом его плеча, словно поддерживая этим. И напоминая о том, что надо молчать, иначе ничего не получится.
- Ты мне за это ответишь, Какаши, - тихо сказал Наруто, когда шиноби Листа скрылись в лесу, чтобы якобы случайно наткнуться на засаду.
- Я уже за это отвечаю, в том числе и за тебя, - Хатаке снял свою маску, открывая лицо. – Она знала, на что идет.
- Хината не может сделать то, что не сделала вся объединенная армия, – Наруто закрыл глаза – это единственное, что позволяло опутывающее его дзюцу. – Саске не станет слушать и, возможно, ее…
Вдруг чья-то тень закрыла солнце, знаменуя возвращение Хьюга Неджи с другой миссии. Закрытый повязкой лоб говорил о том, что на него действует дзюцу подчинения – запретная техника, которой впервые воспользовалась Хината, чтобы ее брат не смог помешать ей.
- Если с ней что-нибудь случится, то… - Неджи убивал взглядом. – То ответите вы все. И тогда Саске не будет для вас единственной угрозой. Клан Хьюга не смирится, как не смирюсь и я, пока не уничтожу каждого, кто отправил мою сестру на эту миссию.
Какаши снова надел маску, сверкнув глазом. Шикамару посмотрел на него и кивнул – отсчет времени пошел.
Шино выпустил жуков-разведчиков, пока Киба скрывал следы присутствия отряда. Ровно через сутки начнется погоня, бессмысленная до тех пор, пока Хината не выполнит свою миссию.
- Она может то, что не может ни один из нас. Даже ты, - Какаши ослабил технику, чтобы пленник смог двигаться. – Она может быть ранимой и доверчивой. Мы уже никогда не сможем доверять, подставляя свою спину врагу.
Наруто закрыл лицо ладонями и не ответил. Он знал, что все это ничем хорошим не закончится.
- Он не сможет быть с тобой, Наруто, а ты не можешь быть с ней.
- А ты… - Наруто набросился на Хатаке с кулаками. – Как ты можешь быть таким! Джирайя и отец не этому нас учили!
Какаши вдруг обнял Наруто и прижал к себе.
- Верно. Может, поэтому я не могу умереть, так как еще не заплатил по всем своим счетам. Я вечно опаздывал и делал все последним.
Наруто молчал, впервые ощущая груз одиночества того, кто выжил и знает, что значит терять. Терять близких и жить дальше. Терять и не ненавидеть. Терять и все еще любить. Терять…
- Саске учился не тому и не у тех. И не знает, что самое сильное на свете – это любовь. Только она может убивать и спасать. На месте твоего друга я бы уже начинал бояться, - Какаши улыбнулся.
Шикамару усмехнулся:
- Это точно. Давайте возвращаться, иначе мне действительно стоит опасаться – я обещал своей прийти к ужину.
Наруто все еще молчал. Лично он не собирался идти к Сакуре, хотя она его ждала.
- А вот этого не стоит делать, - словно прочитав мысли, сказал Сай. – Она ведь каждый вечер тебя ждет. Я бы на твоем месте пошел.
- Вот ты и иди, а мне надо тренироваться, Сай.
Темный взгляд скользнул по фигуре Наруто.
- Тебе пора выбрать, что тебе нужно и с кем ты хочешь быть. Иначе все будет повторяться, пока ты не сделаешь выбор.
Наруто вдруг ударил Сая в живот – тот едва скривился: он был готов к атаке.
- А тебе не стоит лезть в мою жизнь. Ты мой друг, но я разберусь сам.
- Пока ты разбирался, Хината ушла за Саске, а Сакура…
- Чего ты хочешь, Сай? Сказать, что я во всем виноват?
- Нет, просто я хочу, чтобы ты понял: пора определяться, кто нужен тебе.
- Разве это не очевидно? – Наруто хмурился.
- Нет, никому из нас это не очевидно, - Сай повернулся к нему спиной. – Я пойду.
Наруто вздохнул, проклиная себя за срыв.
- Прости, Сай. Я не хотел. Ты же знаешь…
- Нет, я не знаю. Сначала думал, что знаю. А выходит, что нет.
- Я хочу вернуть Саске. И Хинату.
- Зачем?
- Они мои друзья.
- Разве это дружба? Разве дружба вела Хинату? Разве дружба сделала вас с Саске врагами?
- А что? – Наруто не был готов к таким разговорам.
Сай долгое время молчал, а потом сказал:
- В общем, ты еще более неискушенный в этих отношениях, чем я. Но может, это и к лучшему. Пошли уже.
- Куда? – Наруто даже не знал, что ответить.
- В раменную. Куда же еще. Не в постель же.
Наруто вспыхнул.
- Чтооо?!
- И чему тебя только Джирайя учил?
Наруто буркнул:
- Уж явно не тому, на что ты намекаешь. Я лучше на тренировку. Все равно есть не хочу.
Узумаки не собирался никому говорить, что он давно сделал выбор: никогда не заводить отношений, чтобы не терять тех, кого любишь.
- Дурачок… - невидимая рука взлохматила его волосы. Кушина покачала головой: «Вот откуда у него такие мысли?» Минато подмигнул: «Я вот тоже не собирался их заводить, пока не встретил тебя».

@темы: фанфик, Наруто, Рана (Wound), Саске/Хината

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Название: Экзамен
Автор: soulina
Фандом: Реборн
Пейринг: Хром/Мукуро, Мукуро/Тсуна
Жанр: зарисовка
Размер: виньетка
Дисклаймер: герои Амано, настроение мое
Саммари: под настроение


В нашей жизни есть кто-то, кто нас не отпустит, и тот, кого не отпустим мы.

Книга была прочитана. Скучный конец. Предсказуемый. Но этот придурок слыл в этом мире классиком.
- Вы молодец, госпожа Хром. Прочитали все, что было задано.
- Я готовилась, господин профессор.
- Думаю, вы заслужили отлично.
- Я могла бы еще раз к вам прийти.... - Наги играет отлично. И блеск в глазах говорит о том, что ей нравится эта ролевая.
- Вы можете показать ваше владение иностранным языком. И прочитать любимое стихотворение, - улыбка одобрения.
Экзамен был принят с третьего раза. И то, по настоянию профессора, у которого была назначена еще одна встреча.
Наги смущенно попросила об еще одной консультации. И к ее радости, профессор ответил согласием.
- Я люблю ее, потому что она моя. Моя малышка. Хром. Моя милая Наги. Ты гордишься нашей связью. И у тебя все в жизни не очень. Однажды все изменится... И тогда мы расстанемся. Хотя ты сама испортишь все, чтобы остаться со мной в нашем мире снов и иллюзий.



Он лежал тени столетнего дуба на лужайке перед университетом и улыбался. Очередная прогулка в реальный мир подарила ему игру под названием "экзамен". К сожалению, профессор его не сдал. Он слишком верил книгам и не доверял своим глазам. Мир есть сон. Сон - это жизнь.
В следующий раз он найдет более сговорчивого философа, иначе могил в этой роще будет больше, чем деревьев.

"Мы спим, и наш сон является реальностью, пока мы в него верим".
Профессор поверил в свою смерть - и умер. Хотя все могло бы быть иначе. Не правда ли, Тсунаеши-кун?

Мукуро надел очки и поспешил в аудиторию, чтобы принять экзамен у одного неспособного ученика.
- Проходите, Савада. И не надейтесь сдать с первого раза.
- Да, профессор.

Убитый взгляд и нежелание сдаваться. Как же с ним интересно...
Тсуна сполз по стене. Устало закрыл глаза. Он сдал экзамен... на два. Завтра пересдача. И что-то подсказывало, что и послезавтра.
- Я люблю его, потому что он не мой. Чужой. Свой. Недосягаемый и поэтому притягательный. И ты не хотел бы быть таким. За это тебя я и люблю. Ты ненавидишь наши отношения. Ты их стыдишься. И ты ко мне привязан своей верой в чудо. Верой в то, что когда-нибудь все будет хорошо. И тогда ты сможешь перестать думать обо мне, переживать и любить. Вот поэтому никогда. Слышишь, НИКОГДА у тебя не будет хорошо.

@темы: Реборн, фанфик

---

Название: Храп
Автор: soulina
Фандом: Наруто
Пейринг: Саске/Наруто, Саске/Наруто/Сакура (намек)
Жанр: драббл, немного юмора и много романтики
Рейтинг: PG-13
Дисклаймер: герои Кишимото
Саммари: посвящается Музу.


- А ты сегодня ночью храпел? – невозмутимо произнес Саске, доедая булочку с маслом.
Наруто тут же подавился – не смог переварить эту новость.
- Ничего подобного! – вскричал он, выпучив глаза и покраснев.
- Ты сейчас похож на твоего жабьего извращенца, - и опять фраза с каменным лицом. Узумаки так сразу и захотелось ударить кирпичом по этой бетонной физиономии.
- А ты…ты похож на придурка, который… даже возбудить девушку не сможет – ты всегда с такой недовольной рожей это делаешь, - наступил на мужское достоинство оппонент, уплетая завтрак, приготовленной владельцем этой самой рожи.
- Это ты придурок, - изогнутая бровь – нечто вроде реакции. – И слабоват в постели.
Наруто опять подавился – такое простить нельзя даже лучшему любовнику (и другу, и врагу, в общем, всем, кем являлся Саске для Наруто).
- Я? Кто бы говорил! Ты чаще первым кончаешь, а я всегда дольше это делаю, - самодовольная физиономия, испачканная джемом.
Учиха встал из-за стола и демонстративно прошел в коридор, бросив на ходу (и опять же невозмутимость во всем – «ах ты скотина»): «Не уклоняйся от темы – ты храпишь».
Наруто бросился вдогонку, надевая при этом оставшуюся одежду (точнее всю одежду – он любил завтракать в одной футболке).
- Ну и что, подумаешь. Как будто ты не храпишь!
- Когда ты слышал, что я храпел? – Саске надел сандалии.
- Твой храп громче – я и услышал! – в ухо крикнул, отчего Учиха недовольно шикнул.
- Ты громче всех в Конохе храпишь, да громче всех в Стране Огня и всех ее ближайших соседей, - невозмутимо-наставительный тон, от чего у Наруто зачесались руки.
Храпун набросился на своего соседа с кулаками – завязалась драка. Пришлось переодеваться. Потом еще раз, так как в процессе раздевания они успели и помириться.
Чтобы опять поругаться, когда Саске шепнул в ухо парню: «И все-таки ты храпишь. Но это мило».
Наруто в сердцах ругнулся и вылетел из квартиры, хлопнув дверью:
- Мы больше не будем спать вместе.

- Так вы поругались из-за храпа? – Сакура пыталась понять причину очередной ссоры ее бывших парней и ныне друзей (а иногда и партнеров).
- Ну да. Из-за чего же, - Саске хмуро пил сок, вспоминая подробности их ссоры.
- Ты не мог потерпеть, он храпит не так громко… Ну уж не громче кошачьего ора весной, - Сакура вечно находила оправдания – некий комплекс вечной мамочки (как объяснял Наруто подобные реплики).
- Ну не тише кошки во время течки, - сыронизировал Учиха, подарив девушке свою коронную «кирпичную рожу» (как объясняла раздраженная долгим отсутствием у них в команде секса Сакура).
- Но не громче матюков Цунаде в час закрытия пивных заведений, - Сакура решила подыграть – и напрасно.
- Не тише смачных восторгов Джирайи в день открытия общей бани, - Саске был в тот день и больше не хотел там оказаться.
- Он храпит – и тебе это мешает? Спите в разных комнатах.
- Может, и жить в разных квартирах, как сейчас? – Саске помрачнел. – Меня все устраивало, я просто сказал, что он храпит.
- И что? Подумаешь храп!
- Ты тоже храпишь, - Саске допил сок.
Сакура вспыхнула и закричала:
- Это неправда!
- Ну да, а посуда звенела от землетрясения? А Наруто уходил домой после секса, потому что рано вставать?
- Нет! Это не я! – отчаянный вопль.
- Ну вот. И он так отрицает, - Саске достал деньги и заплатил хозяину заведения. – Как вы меня достали.

- Мы будем спать по отдельности, - категоричное заявление Наруто после недельного воздержания.
- Спать? – Саске был невозмутим и почти любезен – ему тоже хотелось.
- И храпеть, - Узумаки лег на кровать. – Хотя это не я.
- Ну я так и понял, - Саске пристроился сверху.- Договорились.

Посуда звенела. Соседи стучали в стены. Кошки заткнулись, слушая маты, стоны и… легкий храп.
- Я же говорил, что это не я, - Наруто выпил десятую кружку кофе и улыбнулся, слушая тихое, едва слышное «рррр…»
Урчал Саске очень мило, о чем Наруто никогда не скажет. Зато скажет…
- Ты пукаешь во сне, - невозмутимо произнес Узумаки, откусывая кусок булочки.
Саске подавился. А потом… поцеловал Наруто в губы со словами: «Я знаю».
Учиха всегда знал, как уделать своего любимого. Надо просто быть самим собой – Наруто это вечно выводило из себя.
- Ты меня бесишь!
- Это взаимно.

@темы: фанфик, Наруто

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра